#чтобы просто играть за маленького человечка

[pinopinko]

CONGRATULATIONS TO YOU MY BELOVED!!!

love you, guys!

[mapytretin]

И так, по запросу этого человечка 🤲 @orinjjo-mg, я постараюсь описать свою аушку, по которой у меня есть пару артов, (к слову, вот парочка новых😊)

К сожалению, у меня сейчас нет ни времени ни сил делать из этого что-то больше, чем зарисовку, но пока не перегарю, буду иногда что-то по ней рисовать…

Все начинается с того, что Ви встречает маленького Данте, тот говорит, что ищет своего брата, потому что, тот убежал, а мать сказала, пойти за ним. Ви говорит, что одного пацана не оставит, и теперь Данте ходит с Ви.

предыстория, что случилось до:

Все тоже самое, что и в оригинале. Вергилий возвращается из Ада, приходит домой, разделяет себя, и теперь на хрупких плечах Ви — судьба человечества. Ви думает, что его единственной надеждой является брат, поэтому он обкрадывает пару человек, чтобы оплатить брату коммуналку. Тот от такого щедрого подарка не отказывается, берется за работу, а после спит месяц… И уже во время месячного перерыва, который Ви потратил на «сбор» информации, он встретил маленького Данте.

Ви плохо, он начинает рассыпаться и ломаться, он понимает, что его время на исходе. Но его грустные мысли скрашивает маленький брат. Я думаю, что человеческая сторона Вергилия была бы более мягкой с братом, особенно с маленьким, (кто устоит перед этим малышом 🥺). Ви бы чувствовал себя обязанным защищать брата, и не давал того в обиду. Поэтому, когда на них напали очередные демоны, Ви бы всегда держал того в поле своего зрения, чтобы в случае чего, успеть прийти на помощь и защитить.

Но увы, все же не доглядел и на Данте накидываются демоны, которые терзают и кромсают его, а он кричит, ему страшно и больно. Ви конечно же приходит на помощь, (рис2 как раз посвящен этому моменту), добивает тварей и пытается успокоить ребенка, но у того и шок и страх, и он плачет, хочет к маме и брату, а не все это. После, Данте засыпает на руках у Ви.

Так же, думаю, Ви бы ломал голову, чем кормить это маленькое чудо, ведь не будет же тот есть мясо демонов💀💀💀

(Грифон бы постоянно пускал шуточки в адрес Ви, когда тот пытался быть старшим братом, но тк он не знает как это, то каждый раз, выходит весьма неловко)

Ещё момент, когда Ви становится плохо или ему снится кошмар, братишка приходит на помощь. Просто представьте, как маленький Данте, держит в своих ладошках лицо Ви и спрашивает, нормально ли он себя чувствует, заглядывая при этом, своими чистыми большими глазками. А когда Ви не может заснуть, или у него случается паничка из-за очередного кошмара, Данте гладит его по голове, притягивает к себе, чтобы обнять, сам утыкается тому в макушку и сопит, а Ви слушает сердцебиение брата и успокаивается. А вокруг них спят Киса с Грифоном 🥺🥺 ну они 🤲💖💖

Однажды, Ви находит в обломках и руинах маленькую скрипку и решает сыграть Данте, а тот весело и немного с гордостью, говорит, что его брат тоже умеет играть, и что в свои восемь лет, тот весьма одарен,,,(сердечко Ви растаяло от восхищения, с которым Данте говорит о брате).

Вообщем, что-то такое посетило мои мысли. Мне не хватает взаимодействия между Ви и Данте, если бы им дали больше времени 🥲

По итогу, все что выше, это воображение Ви, очередной его сон, и вся эта встреча и путь, что они прошли, оказались нереальны… вот такой грустный конец 🙇‍♀️

[yogurtrat]

Розенкранц и Гильденстерн мертвы в театре Old Vic

Вечность  -  ужасная  вещь.  То  есть  где  она  все-таки кончается?

...Кажется, утром их разбудил какой-то человек, стоящий в седле. Кажется, он выкрикивал их имена. Кажется, он звал их ко двору датского короля по какому-то неотложному делу. Кажется, принц датский Гамлет, их друг... датский принц... друг... их друг... или все же не их... или все же не принц... Постойте, а что вообще происходит?

Ничего. Просто два маленьких смешных человечка сидят посреди пустой дороги и подкидывают монетку. 

Бросок. Орел.

Бросок. Орел.

Бросок. Орел.

Бросок...

Их зовут Розенкранц и Гильдернстерн и им суждено умереть.

***

Режиссер Дэвид Лево взялся далеко не за самый простой материал - пьеса блистательного Тома Стоппарда (которая многим может быть знакома по фильму 1990 года с Гэри Олдманом и Тимом Ротом) - это сложная постмодернистская философская притча, которую не так-то легко достойно воплотить в рамках театральной сцены. Эту пьесу хочется растаскивать на цитаты, над ней хочется думать, ее хочется осмысливать - потому что за рассказом о судьбе третьестепенных героев шекспировского “Гамлета” скрывается даже не двойное дно, а целая бездна подтекста и тонкой игры смыслами, в которой каждый отыщет что-то близкое лично ему.

Согласитесь, задача перед режиссером стояла сложная. И он не спасовал.

У Лево получилась лаконичная и стройная, как хороший танец, история с минимум декораций и максимумом актерской игры и эмоциональной отдачи. Большую часть действия на сцене и вовсе ничего нет, кроме занавеси, пары стульев да главных героев, но это только подчеркивает нарочитость, искусственность этого маленького мира, мира пьесы, который родился за секунду до того, как раздвинули занавес, и умрет сразу же после поклонов. По сути, здесь не существует ни времени, ни пространства: даже одежда, которую носят персонажи - это безумное смешение эпох и стилей (вроде элизаветинских плоеных воротников с платьями 60-х), которое не могло бы существовать больше нигде. 

Потому что этот мирок - особый. Это мир театрального действа, в котором все понарошку, в котором нет смерти в нашем привычном понимании, а законы реальности не работают.

Только вот в чем загвоздка...

Для Розенкранца и Гильдернстерна все это - взаправду.

***

Половина сказанного им имела скрытый смысл, а другая вообще не имела смысла

Бросок монетки. Орел.

Все мы привыкли к тому, что являемся главными героями в нашей собственной жизни. Каждый из нас считает, что его история важна, потому что находится в ее центре - а все остальные люди только второстепенные и третьестепенные герои на фоне меняющемся или же неизменном. Каждый человек - главный герой для самого себя, потому что только свою собственную пьесу каждый смотрит от начала до конца.

Но каково же будет обнаружить, что на самом деле мы - только третьестепенные персонажи в чьем-то чужом спектакле? Что, если эта история вполне может обойтись и без нас?

Неприятно, не правда ли? А еще... страшно.

Бросок монетки. Орел.

Если попросить обычного человека сходу назвать персонажей “Гамлета”, то первым, конечно же, будет сам принц Датский. Затем Офелия и бедный Йорик. Особо продвинутые, вероятно, вспомнят еще Полония и Гертруду (потому что “не пей вина, Гертруда, пьянство не красит дам!”). Совсем эрудированные упомянут Лаэрта. 

А кто вспомнит их? Друзей принца с невыговариваемыми именами Розенкранц и Гильдернстерн (фух, не сломайте язык). Да, и чем они там примечательны, не напомните ли? Кажется, приехали, шпионили за принцем по просьбе его дяди, потом повезли в Англию на верную смерть, да Гамлет их провел, подменив письмо на приказ об их собственной казни... А потом дуэль на отравленных шпагах, все умерли и как-то не до этого. 

Не до этого. Да, конечно. На третьестепенных героев мало кто обращает внимание. Они появляются, когда это необходимо, двигают сюжет и исчезают без следа. Собственно, для этого они и нужны. 

Но что, если они сами не знают того, что они - третьестепенные герои?

Бросок монетки. Орел.

Розенкранц и Гильдернстерн (не пытайтесь запомнить, кто из них кто, они и сами путаются) появляются на пустой дороге внезапно и ниоткуда. Они не помнят, как здесь оказались, не помнят, для чего пустились в путь - кажется, их зачем-то вызвали. Монетка уже 89 раз подряд упала орлом, а вдалеке слышна какая-то музыка.

Пьеса началась. А для героев началась жизнь. 

С самого начала, с того момента, как Розенкранц и Гильденстерн встречают труппу бродячих актеров (которые “в совершенстве овладели искусством умирать”), им пытаются намекнуть об их участи. Театральная труппа в спектакле - как шар в другом шаре, китайская головоломка бесконечных реальностей. Они ставят перед датским двором пьесу - по сути, “Гамлета” - и на репетиции Розенкранц говорит артисту, который изображает его самого: “Стоп, погоди, не отвечай  -  это  было уже столько лет тому - но где именно? Мы знакомы, не так ли? Я  никогда  не забываю лиц... то есть твоего-то я  прежде  не видел. На минуту мне показалось, что - нет, мы прежде не встречались, верно? Да, боюсь, ты ошибаешься. Боюсь, ты принял меня за кого-то другого”. 

Вот только догадаться о том, что ты - только статист в чьей-то чужой истории, не так-то легко. Маленький энергичный философ Гильденстерн (Джошуа МакГуайр) фонтанирует софизмами, пытаясь понять суть происходящего вокруг - и не может. Потому что все самые важные события пьесы происходят где-то еще - с главными героями. Они то и дело врываются на сцену к несказанному удивлению двух друзей, говорят какими-то загадками (впрочем, зрителю-то как раз все понятно, но зритель видит полную картину), продолжают начатые в предыдущей сцене фразы и стремительно удаляются. Удаляются играть пьесу дальше. 

А участь второстепенных персонажей - следить за всем урывками и пытаться собрать все воедино по паре случайно услышанных фраз. 

Вот только это невозможно. Потому что сюжет любой пьесы известен заранее, и у каждого в ней есть своя роль. И роль Розенкранца и Гильденстерна - умереть. 

Бросок монетки. Орел.

Нам не жаль эпизодических персонажей. Хотя что там, по большому счету, нам не жаль даже персонажей главных - да, мы сочувствуем их истории, переживаем все события вместе с ними, но при этом знаем, что все происходящее - лишь театральное действие, что все это понарошку. В театре у смерти нет власти, потому что в конце концов мертвые воскреснут и выйдут на поклоны, широко улыбаясь зрителю. 

Но для самого персонажа пьеса - это его жизнь. И в ней смерть ничуть не менее реальна, чем в нашем мире. 

Я  говорю  о  смерти  -  а  этого  опыта у вас нет - и этого не сыграешь. Вы умираете тысячью случайных смертей - но в них нет той вытесняющей жизнь силы -  и  ничья  кровь  не  стынет.  Потому  что,  даже  умирая,  вы знаете, что вернетесь,  только  переменив  шляпу.  Но никто не приходит после смерти - и никаких аплодисментов - только тишина и поношенные вещи - и это - смерть.

Когда Розенкранц и Гильденстерн узнают из поддельного письма, что им предстоит умереть, они реагируют так же, как отреагировал бы любой настоящий человек. Их мир - декорации, они сами - выдумка, вот только знаем об этом мы, а не они. Мы знаем, что друзей Гамлета должны казнить, потому что таков сюжет, который мы видели уже тысячу раз - но для них самих эта маленькая жизнь, которая занимает всего пару актов, осязаема и реальна. Для нас занавес раздвинется завтра так же, как и сегодня - и на сцене опять будет история датского принца, опять казнят Розенкранца и Гильденстерна. Для Розенкранца и Гильденстерна эта пьеса - единственная жизнь, что у них есть. Как и наша собственная пьеса - для нас. Ведь разве мы можем точно утверждать, что спектакль нашего существования никогда не играли до этого?

Бросок монетки. Орел.

Узнав о скорой смерти, Розенкранц и Гильденстерн пытаются понять, чем они заслужили ее. Ведь они почти ничего не сделали - только приехали в Эльсинор и попытались разобраться - впрочем, без успеха - что же там все-таки происходит. И вдруг - смерть. За что? Разве они так уж важны? Разве все это затевалось только для того, чтобы отправить в петлю двух друзей? 

Правильный ответ так и не придет им в голову - и это, пожалуй, к лучшему. Потому что правильный ответ: “Вы умрете, и никто этого даже не заметит”. 

Бросок монетки.

Решка. 

Гильденстерн: Наши   имена,   выкрикнутые   на  каком-то  рассвете... распоряжения...  приказы...  должно быть, был момент, тогда, в самом начале, когда  мы  могли  сказать  - нет. Но мы как-то его упустили. (Оглядывается и видит,  что  он  один.) Розен...? Гильден...? (Овладевает собой.) Ладно, в следующий раз будем умнее. Вот вы меня видите, а вот вы...

***

Разумеется, отдельно хочется отметить исполнителей главных ролей, Джошуа МакГуайра и Дэниэла Рэдклиффа. У первого получился просто очаровательный маленький философ - энергичный и деятельный, он без конца подвергает сомнению все происходящее и с пылом пытается разобраться в событиях вокруг себя. Розенкранц Рэдклиффа - чуть более меланхоличный, чем его товарищ, определенно ведомый, а не лидер. Он привносит в их парочку необходимую долю поэтики и фатализма. Кстати, Дэниэлу совершенно не мешает его самый знаменитый образ (я говорю, разумеется, о Гарри Поттере) - в этом спектакле он совершенно другой, и это замечательно. 

— Я не верю в Англию! — И что же, это, по-твоему, шутка картографов?

Абсолютно прекрасны и бродячие актеры, знающие толк в искусстве умирания - все их гротескные переигрывания и представления поставлены смешно и одновременно с этим печально. А уж бедняга Альфред, с которым труппа то и дело пускается во всякие непотребства, и вовсе чудесен. 

Итог: блестящий спектакль с привкусом печали под маской веселого смеха. Размышления о смерти, природе театра и выдумки, человеческой душе - и все это в прекрасном исполнении. 

Отлично.

Каким он бывает, этот момент, когда впервые осознаёшь неизбежность смерти? Это случается… где-то в детстве, когда вдруг понимаешь, что не будешь жить вечно. Такое потрясение наверняка должно запечатлеться в памяти, а я его не помню. Значит его и не было. Наверное мы рождаемся с предчувствием смерти, ещё не зная этого слова, ещё не зная, что вообще существуют слова. Мы появляемся на свет, окровавленные и кричащие, с твёрдым знанием, что все стороны света ведёт одна единственная дорога и длина её измеряется временем.

P.S.: между прочим, выбор именно театра “Олд Вик” для постановки этой пьесы кажется мне весьма символичным. Это один из старейших лондонских театров, ему без малого 200 лет - сколько же смертей понарошку происходило на его сцене? Миллионы. Отличное место для того, чтобы поразмышлять о самой природе смерти и реальности.