zians-quill

[zians-quill]

Он просит у тебя прощения

Вечерний ветер был резким, неся слабый цветочный аромат, пока Кэйа стоял во дворе Ордо Фавониус, скрестив руки, с нечитаемым выражением лица. Прошло несколько часов с момента вашего спора – если это вообще можно было назвать спором. На самом деле это был скорее односторонний разговор. Ты едва повысила голос, но взгляд, с которым ты ушла, остался в памяти Кэйи, как лезвие, вонзившееся в грудь.

Он вздохнул, прислонившись к прохладной каменной стене и устремив взгляд в небо. Звёзды над Мондштадтом сияли ярко, но не приносили утешения. «О чём я только думал?» – снова и снова спрашивал он себя.

***

Всё началось с отчета о миссии. Ты вернулась с патруля вблизи Драконьего хребта, твои доспехи были поцарапаны, а выражение лица усталое, но гордое. Ты взяла на себя инициативу, возглавив отряд, чтобы перехватить группу хиличурлов, обеспечив безопа��ность каравана торговцев. Это был успех, но рискованный. По всем инструкциям вы должны были провести караван обходным путём или дождаться подкрепления.

Кэйа уже ждал тебя, прислонившись к дверному проёму, с привычной ухмылкой на лице. Но когда ты начала рассказывать о миссии, его выражение изменилось.

«Ты возглавила атаку?» – перебил он, его тон стал резким.

Ты моргнула, удивлённая внезапной переменой в его настроении: «Мне пришлось. Монстры уже собирались...»

«Пришлось? – снова перебил он, его голос стал холоднее. – Или ты решила? Это разные вещи».

Ты нахмурилась, твоя спокойная выдержка слегка пошатнулась: «Кэйа, это было правильное решение. Все остальные были на позициях, чтобы поддержать меня, и...»

«А если бы не были? – перебил он, повышая голос. – А если бы что-то пошло не так? Если бы ты пострадала или, что хуже, погибла? Ты вообще об этом думала?»

Твои глаза сузились, голос стал твердым, но сдержанным: «Я рыцарь, Кэйа. Моя обязанность – защищать других, даже если это связано с риском».

Челюсть Кэйи напряглась, и мгновение он ничего не говорил. Но затем слова вырвались, холодные и резкие, как лёд: «Нет, твоя обязанность – остаться в живых. Думать, прежде чем действовать. Или это слишком сложно для кого-то, кто всё ещё пытается доказать свою значимость?»

Тишина, последовавшая за этим, была оглушительной. Твоё выражение лица изменилось, привычное спокойствие уступило место чему-то ранимому и уязвимому. Ты открыла рот, будто собираясь ответить что-то столь же резкое, но затем закрыла его, покачав головой.

«Возможно, я ошиблась в тебе, – тихо сказала ты, твой голос дрогнул, от чего у Кэйи сжалось сердце. – Я не думала, что ты видишь меня такой».

И с этими словами ты развернулась и ушла, оставив Кэйю наедине с его мыслями – и тяжестью своих слов.

***

Кэйа провел рукой по волосам, его пальцы слегка дрожали. Он не это имел в виду, не так, как это прозвучало. Он не был зол на тебя; он боялся. Мысль о том, что ты подвергаешь себя опасности, что ты можешь пострадать или хуже, потрясла его до глубины души. Но вместо того чтобы выра��ить этот страх, он позволил ему превратиться во что-то холодное и острое.

«Какой же я дурак», – горько подумал он. Он знал, что ты не безрассудна – далеко не так. Ты была одной из самых способных рыцарей, которых он знал, и твой спокойный, стратегический ум был одной из причин, по которым он так тобой восхищался. Но это восхищение заслонили его собственные страхи, его неспособность сказать то, что он действительно чувствовал.

Он оттолкнулся от стены, приняв решение. Он не мог позволить этому затянуться. Если Кэйа что-то и знал, так это то, что молчание может быть разрушительнее любого спора. Ему нужно было найти тебя – и извиниться.

Кэйа нашел тебя сидящей на скамье рядом с отелем «Гёте». Ты смотрела на фонтан перед собой, мягкий свет луны отражался в воде. Ты не подняла взгляд, когда он подошёл, но он знал, что ты его заметила.

Он позвал тебя непривычно мягким голосом: «Можно я сяду?»

Ты ответила не сразу, но через мгновение кивнула. Кэйа сел рядом, оставив достаточно пространства, чтобы не нарушать твои границы, но достаточно близко, чтобы ощущать твоё присутствие.

«Я был неправ, – сказал он после долгой паузы. – То, что я сказал, это было ��есправедливо и это неправда. Я не думаю, что ты пытаешься что-то доказать. Я думаю, что ты одна из лучших рыцарей, и я доверяю тебе больше, чем кому-либо».

Ты наконец повернулась к нему, выражение твоего лица было настороженным: «Тогда почему ты это сказал?»

Кэйа медленно выдохнул. «Потому что я боялся, – признался он, его голос был едва слышен. – Когда ты рассказала, что произошло, всё, о чём я мог думать, это как близко ты была к тому, чтобы пострадать. И вместо того чтобы сказать это, я сорвался. Это было несправедливо по отношению к тебе, и мне жаль».

Мгновение ты ничего не говорила, твой взгляд изучал его лицо, будто пытаясь определить искренность его слов. Наконец, ты вздохнула, твои плечи слегка расслабились. «Я понимаю, почему ты беспокоился, – тихо сказала ты. – Но, Кэйа, ты должен мне доверять. Я не безрассудна и не стану рисковать без необходимости».

«Я доверяю тебе, – быстро сказал Кэйа, его голос был полон искренности. – Больше, чем ты думаешь. Просто... я не хочу тебя потерять».

Эти слова повисли в воздухе между вами, и впервые за этот вечер твое выражение смягчилось. «Ты не потеряешь, – сказала ты твердо. – Но ты должен позволить мне делать свою работу. Так же, как я доверяю тебе делать твою».

Кэйа кивнул, на его губах заиграла лёгкая усмешка: «Ты права. Как всегда».

Ты закатила глаза, но сама не сдержала улыбку: «Тебе повезло, что я умею прощать».

«Повезло – это ещё мягко сказано», – ответил он, его тон стал легче, хотя искренность осталась. Он протянул руку, на мгновение замешкавшись, прежде чем взять твою руку в свою: «Но, как бы то ни было, я постараюсь заслужить это».

Ты посмотрела на ваши соединённые руки, твоя улыбка стала шире: «Иногда ты просто невыносим».

Кэйа тихо усмехнулся, его смех был тёплым и искренним: «И всё же ты терпишь меня».

«Не испытывай удачу», – поддразнила ты, хотя нежность в твоём голосе была очевидной.

Кэйа наклонился ближе, его взгляд встретился с твоим. «Никогда», – тихо произнес он. На мгновение мир вокруг вас словно исчез, напряжение вечера растаяло, превратившись в нечто более мягкое, невысказанное, но глубоко ощутимое.

И когда ты прислонилась к нему, положив голову ему на плечо, Кэйа обнял тебя рукой за плечи, притянув ближе к себе, словно хотел защитить от всех бед. Он не знал, что принесёт будущее, но сейчас этого было достаточно.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

Часть 7 - Шаг в неизвестность

День, которого ты так боялась и ждала, наконец наступил. Смешанные чувства тревоги и решимости переполняли тебя, когда ты готовилась покинуть место, которое знала всю свою жизнь. Твой скромный дом, бывший убежищем на протяжении многих лет, теперь казался наполовину пустым, его когда-то знакомые углы наполнялись тишиной. Ты собрала свои немногочисленные вещи, необходимые для путешествия, и, перекинув сумку через плечо, ощутила всю тяжесть принятого решения.

Аль-Хайтам ждал снаружи, как всегда спокойный и непроницаемый. Он дал тебе время, чтобы подготовиться, не вмешиваясь в эмоциональные прощания или последние сомнения. Его присутствие было как якорь – он был рядом, но не навязывался.

Когда ты бросила последний взгляд на свой дом, волна сомнений охватила тебя. Сможешь ли ты справиться с трудностями, которые ждут впереди? Вернёшься ли ты в Аару прежней? Ты знала, что должна идти. Твои способности слишком важны, чтобы оставаться неразвитыми, но впереди было столько неизвестного.

Ты глубоко вздохнула и вышла наружу, чтобы присоединиться к аль-Хайтаму. Как только ты подошла к нему, позади раздался голос, позвавший тебя по имени.

Касан стремительно приближался, его лицо выражало смесь гнева и неверия. Жар пустынного солнца казался ничтожным по сравнению с огнём эмоций, сверкавшим в его глазах. «Ты куда это собралась?» – его голос был резким, словно разрезающим напряжение, копившееся между вами последние недели.

Ты обернулась, чувствуя, как сердце сжимается. Ты знала, что этот разговор неизбежен, но это не делало его легче. «Касан, – начала ты, стараясь говорить ровно. – Я говорила тебе... Мне нужно уйти. Мне нужно учиться, если я хочу и дальше помогать людям».

«Помогать людям? – он фыркнул, его взгляд метнулся между тобой и аль-Хайтамом. – И ты думаешь, что сможешь это сделать, отправившись в Академию с ним? Академия не заботится о таких, как мы. Им нужны только их книги и исследования. Как это поможет кому-то здесь?»

Его слова ранили, и ты почувствовала, как твоя решимость начала слабеть. Ты сама не раз задавалась этим вопросом – чему Академия могла научить тебя о реальной жизни в пустыне? Но ты не могла позволить этим сомнениям захватить тебя. «Я не смогу помочь, если не узнаю больше, – мягко сказала ты, глядя ему в глаза. – Я уже однажды потерпела неудачу, Касан. Ты это знаешь. Если я останусь здесь... я просто буду ошибаться снова и снова».

Руки Касана сжались в кулаки. «И ты доверилась ему, чтобы он тебе помог? – он кивнул на аль-Хайтама, его тон был полон презрения. – Ты даже не знаешь, кто он на самом деле».

Аль-Хайтам, стоявший спокойно в стороне, наблюдал за Касаном с холодным, отстраненным взглядом, не реагируя на оскорбление. Его расслабленная поза, казалось, только подливала масла в огонь.

Ты сделала шаг вперёд, вставая между двумя мужчинами. «Аль-Хайтам уже помог мне, – твердо сказала ты. – И он даёт мне шанс на что-то большее, чем просто выживание. Я хочу этого, Касан. Я должна это сделать».

Лицо Касана исказилось от разочарования: «А как же деревня? А как же мы? Ты бросаешь всё – дом, людей!»

Твоё сердце сжалось от его слов. Ты знала, что он говорил не только о деревне; его личные чувства были глубоко переплетены с его гневной вспышкой. Ты заботилась о нём, но не так, как он всегда хотел. Его чрезмерная опека всегда казалась тебе скорее удушающей, чем утешающей. «Касан... – твой голос стал мягче, но ты не отступила. – Я никого не бросаю. Я делаю это, чтобы вернуться более сильной, чтобы действительно помочь, а не просто выживать. Я хочу, чтобы ты понял это».

Но выражение лица Касана оставалось жёстким, его взгляд был прикован к аль-Хайтаму, который молчал на протяжении всего разговора. Недоверие Касана к Академии и людям, связанным с ней, было глубоким, и было ясно, что он видел в аль-Хайтаме воплощение этой угрозы.

Наконец, аль-Хайтам заговорил, его голос был ровным и спокойным: «Твоя забота о ней понятна, но неуместна. Её решение учиться – это её собственный выбор, а не что-то, навязанное Академией или мной. С правильной подготовкой она сможет помочь большему числу людей. Если ты действительно заботишься о ней, ты должен это понять».

Спокойствие его слов только сильнее разозлило Касана, но он не нашёл, что ответить. Ты воспользовалась моментом, чтобы положить руку на его плечо, твоё прикосновение было мягким, но уверенным. «Я вернусь, – пообещала ты. – Это не прощание навсегда. Но если ты не поддержишь меня сейчас, я не знаю, кем мы будем друг другу, когда я вернусь».

Касан смотрел на тебя, разрываемый противоречиями. Его руки то сжимались, то разжимались, пока наконец он не отвёл взгляд: «Ты всегда была слишком упрямой».

Ты слабо улыбнулась: «Ты меня этому научил, помнишь?»

После долгой паузы он кивнул, его движение было резким и сдержанным. Не говоря больше ни слова, он развернулся и ушёл, оставив за собой напряжённую тишину.

Ты вздохнула, чувствуя всю тяжесть момента. Ты не жалела о своём решении, но оставлять людей, о которых ты заботишься, оказалось сложнее, чем ты ожидала.

Аль-Хайтам некоторое время молча наблюдал за тобой, прежде чем заговорить: «Ты хорошо справилась».

Ты удивленно подняла на него взгляд. «Спасибо, – сказала ты, всё ещё ощущая осадок после конфликта. – Надеюсь, он когда-нибудь поймёт».

«Это зависит от него, – спокойно ответил аль-Хайтам, уже направляясь к тропе, ведущей из деревни. – Пойдём. Мне не хотелось бы находиться под солнцем в самый жаркий час».

Когда вы ступили на тропу, ведущую к Караван-рибату, твоё прежнее спокойствие стало покидать тебя. Масштаб того, что тебе предстояло сделать, тяжело давил на тебя, и вскоре твой разум наполнился множеством вопросов. «Где я буду жить? – спросила ты с тревогой в голосе. – Я буду жить в Академии? У них есть общежития? Что, если я не смогу поспевать за другими студентами? Они учились годами, а я едва умею читать».

Аль-Хайтам не замедлил шаг, отвечая своим ровным и спокойным тоном: «Тебе выделят жильё, скорее всего, его придется делить с другими студентами. Что касается того, чтобы поспевать за остальными, это будет зависеть от твоей готовности приложить усилия. Чтение улучшится с практикой, как и понимание материала».

Ты закусила губу, твой взгляд перебегал от горизонта к земле под ногами: «А что, если я не впишусь? Что, если они посмотрят на меня и решат, что я не на своём месте? Я всего лишь целитель из маленькой деревни в пустыне. А они все ученые, интеллектуалы...»

Аль-Хайтам искоса взглянул на тебя: «Вписаться – это не главное. Твоя цель – учиться. Сосредоточься на этом. Остальное не имеет значения».

Ты нахмурилась, не совсем удовлетворённая его ответом: «Легко тебе говорить. Ты всегда был хорош во всем, не так ли?»

Он ответил не сразу, его лицо оставалось непроницаемым. Когда он всё же заговорил, его тон едва заметно изменился, хоть он и оставался сдержанным: «Все начинают с чего-то. Разница в том, как они подходят к своим ограничениям. Добьёшься ты успеха или нет, зависит от твоей готовности преодолевать свои границы».

Ты замолчала, обдумывая его слова. Твоё нервное напряжение всё ещё бурлило где-то внутри, но в его непоколебимой логике было что-то странно утешительное. Его уверенность в процессе, в стремлении к знаниям, была одновременно обнадёживающей и пугающей. «А если...» – начала ты снова, но аль-Хайтам прервал тебя, произнеся твоё имя неожиданно твёрдым тоном.

Он повернулся к тебе: «Ты столкнёшься с трудностями. Тебе придётся бороться. Это неизбежно. Но ты уже сделала самое важное – решилась идти. Теперь тебе просто нужно следовать этому решению».

Ты встретила его взгляд, чувствуя смесь раздражения и восхищения. Его уверенность в твоём выборе, в пути, который ты избрала, была необычайно убедительной. Даже если он не понимал всей эмоциональной сложности, с которой ты сталкивалась, он давал тебе опору, за которую можно было ухватиться. «Хорошо, – тихо сказала ты, кивнув себе. – Я поверю, что смогу разобраться с этим по ходу дела».

Аль-Хайтам слегка кивнул в ответ, и вы продолжили идти молча, пока ветер кружил песок пустыни вокруг вас. Несмотря на свои страхи, ты почувствовала, как внутри зажёгся маленький огонек решимости. Путь вперёд был полон неизвестности, но спокойное присутствие аль-Хайтама и его непоколебимая логика давали тебе ощущение, что ты сможешь преодолеть всё, что встретится на твоём пути.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

Часть 14 - Под одной крышей

Пока ты спала, среди ночи разыгрался шторм. Раскаты грома, сопровождаемые яркими вспышками молний, пробивались сквозь пелену сна. Дождь яростно стучал по окнам особняка винодельни «Рассвет», словно пытаясь достучаться до тебя. Ты лежала в гостевой комнате, укутанная в мягкое одеяло, но, несмотря на уют, тело отказывалось расслабиться. Оно было тяжёлым, будто налитым свинцом, а разум, вопреки усталости, продолжал метаться. Тупая боль в конечностях напоминала о долгих часах, проведённых в госпитале. Перед глазами всплывали твои недавние пациенты — их обмороженные пальцы, измождённые лица, полные боли и усталости. Ты отдала всё, что могла, чтобы помочь им, и теперь твоё тело требовало расплаты.

Но всё могло быть гораздо хуже. Ты могла оказаться под этим самым ливнем, если бы Дилюк не нашёл тебя тогда. Мысль о нём — его спокойной силе, его надёжном присутствии — вызвала слабое, но тёплое чувство в груди. Он нашёл тебя, когда ты была на грани истощения, едва держалась на ногах. Без лишних слов он перенёс тебя сюда, в безопасность, и позаботился о тебе. Ты чувствовала лёгкую вину за то, что стала для него обузой, но вместе с ней — тихую, глубокую благодарность. Он оказался рядом именно тогда, когда ты больше всего нуждалась в поддержке.

Ты перевернулась, сильнее закутавшись в одеяло, когда вдали снова прогремел гром. Сердце билось чуть быстрее, чем обычно — но не из-за шторма, а из-за лёгкой нервозности от осознания, что ты находишься под одной крышей с ним. Он всегда казался тебе человеком спокойным, сдержанным, почти недосягаемым. Ты восхищалась им издалека, но в этот раз он показал тебе другую сторону себя — ту, которую раньше скрывал: мягкую, почти нежную.

«Почему я не могу уснуть?» — подумала ты с раздражением. Тело умоляло о покое, но разум упрямо возвращался к событиям дня и той неожиданной доброте, которую ты получила от Дилюка.

Поняв, что лежать в постели б��сполезно, ты выбралась из-под одеяла и, стараясь двигаться как можно тише, вышла из комнаты. Винодельня погрузилась в тишину, нарушаемую лишь далёкими раскатами грома. Тёплые, слабо освещённые коридоры казались почти нереальными, словно часть какого-то сновидения. Ты побрела по ним без цели, надеясь, что тихая прогулка поможет унять беспокойные мысли.

Повернув за угол, ты заметила фигуру у одного из больших окон. Дыхание на мгновение замерло, пока ты не поняла, что это был Дилюк. Он стоял спиной к тебе, задумчиво глядя на бушующий за окном шторм. Он выглядел более неформально из-за позднего часа: волосы, обычно собранные в хвост, теперь свободно ниспадали на плечи, а вместо привычной строгой одежды он был одет в простую домашнюю рубашку и мягкие штаны. Но даже несмотря на это в нём оставалось что-то… внушительное.

Ты замерла на месте, не решаясь его потревожить, но что-то в его осанке — напряжённые плечи, слегка опущенная голова — заставило тебя сделать шаг вперёд. «Дилюк?» — осторожно позвала ты, стараясь не нарушить тишину дома.

Он заметно напрягся и обернулся на звук твоего голоса, но его выражение лица смягчилось, когда он увидел тебя. «Тебе нужно отдыхать. Ты была совершенно измотана», — сказал он. В его тоне звучало удивление, но не раздражение.

Ты виновато улыбнулась. «Я пыталась. Но мысли не успокаиваются, — призналась ты. — А ты? Тоже не можешь уснуть?»

Дилюк на мгновение замялся, его взгляд снова устремился к окну. «Да, тоже, — тихо пробормотал он, хотя ты понимала, что за этими словами скрывается нечто большее. Его лицо казалось отстранённым, почти потерянным. — Я… привык к этому».

Ты прикусила губу, чувствуя, как в его голосе звучит что-то глубокое, невысказанное. Сделав шаг ближе, ты посмотрела на него с заботой: «Кошмары?»

Он не ответил, но его молчание стало для тебя ответом. После долгой паузы он коротко кивнул, избегая твоего взгляда.

Ты колебалась лишь мгновение, прежде чем подойти ближе, встав рядом с ним. Вы оба смотрели на бушующий за окном шторм. «Хочешь… я могу помочь с этим?» — мягко предложила ты, не желая давить на него, но предлагая поддержку, если она ему нужна.

Выражение Дилюка слегка смягчилось, хотя в его взгляде оставалось напряжение: «Ты уже сделала больше, чем достаточно, сегодня. Тебе нужно заботиться о себе».

«А ты сделал для меня больше, чем достаточно, — спокойно, но с добротой ответила ты. — Позволь мне отплатить тем же. Хотя бы на одну ночь».

Он долго молчал, обдумывая твои слова. Наконец, он слегка кивнул, хоть и с видимым сомнением. Ты мягко улыбнулась и жестом предложила ему сесть на пуфик у окна. Вы сели рядом, и шторм за окном превратился в далёкий гул, а между вами воцарилась комфортная тишина. «Закрой глаза», — тихо попросила ты.

Дилюк колебался лишь мгновение, прежде чем выполнить твою просьбу. Ты аккуратно положила руки на его виски, позволяя своей энергии течь — совсем немного, ведь тебе нужно было помнить о своих пределах. Это было мягкое, успокаивающее тепло, словно колыбельная для его разума. Ты чувствовала, как напряжение в нём начало ослабевать, пока тяжесть мыслей постепенно растворялась.

Долгое время вы оба молчали. Ты полностью сосредоточилась на ровном потоке своей энергии, позволяя ей снимать напряжение в его теле, расслабляя мышцы и успокаивая нервную систему. И в процессе ты почувствовала, как тяжесть в твоём собственном теле стала слегка отступать, сменяясь тихим чувством предназначения. Ты была там, где должна быть — помогая, исцеляя, даже если всего на мгновение.

Вскоре ты заметила, как дыхание Дилюка стало глубже, а его тело расслабилось. Ты мягко улыбнулась про себя, радуясь, что напряжение на его лице наконец исчезло. «Лучше?» — тихо спросила ты.

Дилюк открыл глаза и посмотрел на тебя. В его выражении появилась мягкость, которую ты редко видела раньше. «Да, — тихо сказал он, его голос звучал низко и искренне. — Спасибо».

Твоя улыбка стала шире, а в груди разлилось тепло: «Рада, что смогла помочь».

Когда ты убрала руки от его висков, ваши взгляды встретились в тусклом свете коридора. Гром за окном, казалось, затих, оставив только мягкий шум дождя и ваши дыхания, сливающиеся в тишине.

Ни один из вас больше не произнёс ни слова, но что-то между вами изменилось. Обычно сдержанное выражение Дилюка смягчилось, его взгляд задержался на тебе так, что сердце начало биться чаще. Твоя рука лежала рядом с его, так близко, что ты ощущала тепло его кожи. Внутри тебя поднялась волна эмоций — привязанности, любопытства, а может, даже чего-то большего.

Вы оба замерли, будто время замедлилось. Ты почувствовала, как расстояние между вами ��остепенно сокращается, словно невидимая сила мягко подталкивала вас друг к другу. Твои ресницы дрогнули, дыхание участилось, когда ты осознала, что Дилюк ближе, чем когда-либо. Его обычно сдержанное поведение казалось теперь другим — более открытым, более уязвимым, словно он позволил себе на мгновение опустить защиту.

Но затем, прежде чем ваши губы встретились, в глазах Дилюка мелькнула тень сомнения. Он мягко выдохнул, слегка отстранившись. Ты моргнула, щёки вспыхнули от внезапного осознания, что вы только что были на грани. Ты напряглась, не зна��, стоит ли чувствовать облегчение или разочарование.

Дилюк откашлялся, посмотрев в сторону, его голос едва заметно дрогнул: «Поздно… нам стоит отдохнуть».

Ты быстро кивнула, отводя взгляд и отодвигаясь, сердце всё ещё бешено колотилось. «Да, конечно, — прошептала ты, едва слышно. — Спокойной ночи, Дилюк».

Без лишних слов вы разошлись, каждый направился в свою комнату. Между вами повисло тяжёлое, невысказанное напряжение. Шторм за окном продолжал реветь, а в комнатах особняка винодельни «Рассвет» и ты, и Дилюк лежали без сна, поглощённые мыслями о том, что почти произошло.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

Часть 4 - Он оставил тебя

Ты проснулась, тело ещё было тяжёлым от сна. Свет утреннего солнца, проникающий через окно, постепенно возвращал тебя в реальность. Ты лениво моргнула, глаза привыкали к мягкому свету, и, когда зрение прояснилось, что-то яркое рядом с твоей головой привлекло твоё внимание.

На подушке рядом лежал одинокий цветок, его нежные лепестки яркого фиолетового оттенка казались прозрачными в утреннем свете. Ты смотрела на него несколько мгновений, щурясь и моргая, пока твой затуманенный сном разум пытался понять, что перед тобой.

Затем твои губы невольно расплылись в улыбке.

«Дайнслейф».

Ты протянула руку, чтобы осторожно коснуться лепестков, чувствуя их мягкость кончиками пальцев. Это была такая простая вещь, но настолько неожиданная. Ты не ожидала, что он оставит что-то подобное для тебя, не думала, что он способен на такие ��есты. Но, возможно… возможно, это был его способ показать то, чего он не мог выразить словами.

Улыбка на твоём лице стала шире, когда ты представила, как он осторожно кладёт цветок рядом с тобой, пока ты спала, наблюдая за тобой даже в те тихие моменты, когда ты была не в сознании. Это был такой нежный жест – тихий, скромный, но наполненный глубоким смыслом.

Может быть, это его способ признаться, подумала ты, чувствуя, как сердце трепещет в груди. Напряжение между вами, все невысказанные чувства, которые витали в воздухе во время вашего путешествия, то, как он заботился о тебе после битвы – всё это, казалось, достигло кульминации.

Ты медленно села и подняла цветок с подушки, разглядывая его. Сумерская роза. На мгновение ты позволила себе поверить, что это был способ Дайнслейфа открыться тебе, даже если он не мог сказать этого вслух.

«Так он показывает, что чувствует».

Но постепенно твоя сонливость начала рассеиваться, и в тебя закралось растущее чувство беспокойства.

Твой взгляд скользнул по комнате.

«Где он?»

Кресло у окна, на котором он сидел прошлой ночью, был пусто, место, где стоял его меч, было свободным. Твоя улыбка поблекла. Лёгкий трепет в груди сменился чем-то более тяжёлым, холодная пустота образовалась в животе.

«Он ушёл».

Внезапно цветок в твоей руке перестал казаться признанием в чувствах. Он стал похож на прощание.

Твой пульс участился, мысли путались. Ты снова оглядела комнату, ища хоть какой-то признак его присутствия, но всё было неподвижно. Тишина. Словно его здесь и не было. У тебя внутри всё похолодело.

«Он ушёл. Он оставил меня».

Ты сжала цветок в руке, пока мысли крутились в голове, перескакивая с одной на другую, каждая более паническая, чем предыдущая. Конечно, это был бы его способ попрощаться – оставить тебе что-то красивое и мимолётное, как воспоминание о времени, проведённом вместе. Это было похоже на него, не так ли? Ускользнуть рано утром, когда никто не видит, когда мир тих, и никто не может его остановить.

Ты закрыла лицо рукой, мысли путались и неслись вразнобой. Почему ты не предвидела этого? Ты знала Дайнслейфа. Ты знала, как он замкнут, как он сопротивляется привязанностям. И всё же ты позволила себе поверить, на секунду, что вы могли бы…

Нет. Ты прервала эту мысль, быстро поднявшись на ноги, несмотря на резкую боль в боку. Ты не могла просто сидеть здесь и позволить этому случиться. Ты не могла позволить ему уйти вот так – без объяснений, без хотя бы нормального прощания.

Игнорируя боль в теле, ты начала ��оропливо одеваться. Твои движения были суетливыми, неустойчивыми, мысли неслись слишком быстро, не давая сосредоточиться. Боль в боку усиливалась, но ты игнорировала её, единственной мыслью в голове теперь было отчаянное желание найти его.

«Он не может просто оставить меня вот так».

С колотящимся в груди сердцем, ты натянула ботинки, закинула на спину лук и бросилась к двери. Ты распахнула дверь с такой силой, что рама задрожала.

Но тут же врезалась во что-то твёрдое.

Ты отшатнулась, резко вдохнув от неожиданности, но, когда ты подняла взгляд, сердце почти остановилось.

Дайнслейф стоял в дверях, его выражение лица было спокойным, хотя в глазах мелькнуло удивление. В одной руке он держал небольшой пакет, от которого пахло свежей едой – за которой он, очевидно, и ходил.

Для тебя.

Ты на мгновение застыла, голова стала пустой, но затем облегчение накрыло тебя волной. Он был здесь. Он не ушёл.

Наконец, прервав тишину, Дайнслейф позвал тебя по имени, его тон был ровным, но с оттенком беспокойства: «Куда ты бежишь? Твоя рана…»

Но ты едва слышала его. Эмоции, которые накапливались внутри тебя – замешательство, паника, облегчение – обрушились разом, захлестывая тебя с головой. Подняв руку, ты сжала дверной косяк, как будто ты пыталась удержать равновесие.

«Ты… здесь», – наконец выдохнула ты.

Брови Дайнслейфа слегка нахмурились, а в его глазах мелькнуло недоумение. «Конечно, я здесь, – сказал он, его голос был спокоен, как будто мысль об уходе никогда не приходила ему в голову. – Я ходил купить еды. Тебе нужно поесть».

Ты посмотрела на него, на пакет с едой в его руке, на спокойную уверенность в его выражении, и почувствовала, как щёки заливаются краской стыда. Конечно, подумала ты. Конечно, он не ушёл. Цветок, пустая комната – всё это было в твоей голове, твои собственные страхи превратили простой жест во что-то совершенно другое.

Но эмоции, которые ты испытала мгновение назад, всё ещё были слишком свежими, слишком яркими, чтобы их игнорировать.

«Я думала… – твой голос дрогнул, и ты прикусила губу, внезапно чувствуя себя глупо. – Я думала, что ты ушёл».

Выражение Дайнслейфа изменилось, его глаза слегка сузились, когда он заметил панику, которая всё ещё читалась в твоем взгляде. Он молчал мгновение, как будто взвешивая свои следующие слова. Когда он заговорил, его голос был тихим, почти нежным: «Зачем мне уходить?»

Ты открыла рот, чтобы ответить, но слова не шли. Что ты могла сказать? Что ты всё это придумала? Что позволила своим страхам и неуверенности взять верх?

Вместо этого ты посмотрела на цветок, который до сих пор крепко сжимала в руке, его лепестки слегка помялись. Ты подняла его, твой голос был тихим: «Ты оставил это. Я подумала, что это… прощание».

Взгляд Дайнслейфа с��ользнул к цветку, и на мгновение что-то нечитаемое промелькнуло на его лице. К твоему удивлению, лёгкая, почти незаметная улыбка тронула уголок его рта.

«Цветок? – спросил он, и тебе показалось, что ты услышала нотку недоумения. – Это был жест благодарности. За то, что ты доверяешь мне». Он сделал паузу, и его взгляд вернулся к твоему лицу: «Не прощание».

Твоё сердце пропустило удар. Ты чувствовала себя глупо, но в то же время испытывала облегчение. Твоя хватка на стебле ослабла, когда ты выдохнула, не осознавая, что задержала дыхание.

Дайнслейф сделал шаг ближе, наконец войдя в комнату, его глаза изучали тебя, как будто чувствуя бурю эмоций, которую ты только что пережила. Его голос стал мягче: «Я не уйду. Не без тебя».

Твоё сердце сжалось от его слов, и за мгновение вся паника и тревога растаяли. Он всё ещё был здесь. С тобой. Его слова – не без тебя – эхом отозвались в твоей голове.

Цветок, еда… может быть, это были простые жесты, но они значили что-то большее. Что-то, что он не мог сказать прямо. Но ты чувствовала это. Ты наконец улыбнулась, и тепло разлилось в груди, когда ты встретилась с его взглядом.

«Спасибо», – прошептала ты, твой голос теперь был спокойнее.

Глаза Дайнслейфа смягчились, и, как ни в чём не бывало, он протянул тебе пакет с едой. «Поешь, – сказал он, хотя его тон был намного мягче, чем обычно. – Тебе нужны силы».

Ты кивнула, взяв пакет, и только сейчас осознала, как сильно горело в боку, чего он, конечно же, не упустил из виду.

Иллюстрация - ИИ генерация по промпту автора

[zians-quill]

Как он признался тебе

Ты всегда гордилась своей сосредоточенностью. Дисциплинированность, методичность и непоколебимость в работе помогли тебе занять редкую позицию помощницы и доверенного лица Чайльда в Фатуи. Ты не воспринимала эту роль легкомысленно, особенно учитывая хаос, который постоянно окружал его. Быть рядом с ним требовало непоколебимой решимости — и готовности закрывать глаза на его выходки.

Как, например, сейчас.

Вы только что завершили очередную стычку, уничтожив группу наёмников, мешавших операциям Фатуи. Бой был быстрым и жестоким – таким, как любил Чайльд. Пока ты осматривала поле боя, подсчитывая количество поверженных врагов и проверяя снаряжение отряда, Чайльд наблюдал за тобой, прислонившись к дереву неподалеку, его выражение лица было до раздражения беззаботным.

«Знаешь, – начал он, его тон был лёгким, но взгляд пристальным, – это действительно что-то – наблюдать за тобой в бою. Эффективная, точная… смертоносная. Почти заставляет забыть о брызгах крови».

Ты едва взглянула на него, отвечая сухо: «Лесть вам не к лицу, сэр. Приберегите её для тех, кто впечатлится».

Его улыбка стала шире, но в ней читался вызов: «А что заставляет тебя думать, что я несерьёзен?»

«Потому что вы никогда не бываете серьёзным, – ответила ты, проходя мимо него, но глядя на тетиву своего лука. – У вас всегда наготове шутка или какое-то преувеличенное замечание. Это ваш стиль».

«И ты думаешь, это значит, что я не имею в виду то, что говорю?» – спросил он, следуя за тобой к тележке с провиантом.

«Я думаю, это значит, что вам нравится дразнить людей, – ответила ты, не глядя на него, но в твоём голосе чувствовалось лёгкое напряжение. – Особенно меня».

Он остановился, внимательно наблюдая за тобой. Насмешливый блеск в его глазах потускнел, сменившись чем-то более тихим, задумчивым: «Ты думаешь, я просто играю с тобой». Это не было вопросом.

«Конечно, – ответила ты, забрасывая колчан за спину. – Вы Тарталья. Вы процветаете в хаосе, как в бою, так и вне его. И вам, наверное, скучно, когда всё слишком просто, поэтому вы держите людей в напряжении. Ничего личного».

Чайльд смотрел на тебя, пока твои слова не обрели для него смысл. Ты так и не повернулась к нему, но он видел напряжение в твоих плечах, то, как ты избегала его взгляда. И в этот раз была задета не его ��ордость бойца – а мысль о том, что ты действительно веришь, будто он не может быть серьёзен с тобой. Что ты воспринимаешь его попытки показать свои чувства как обычные шутки.

И в этот момент что-то в нём щёлкнуло.

Он дождался, пока отряд будет готовиться к выдвижению, напряжение после боя сменилось рутиной. Ты разговаривала с одним из агентов, твой голос был спокойным и уверенным, пока ты объясняла дальнейшие действия. Чайльд прервал тебя без колебаний.

Звук твоего имени резко прервал разговор, привлекая не только твоё внимание, но и внимание всего отряда. Ты повернулась к нему, удивлённая внезапной строгостью в его тоне.

«Да, сэр?» – спросила ты, скрывая удивление под привычной сдержанностью.

«Пройди со мной», – сказал он, уже направляясь к опушке леса.

Ты колебалась, взглянув на остальных, но его тон не оставлял места для возражений. Кивнув, ты последовала за ним быстрым шагом, догоняя.

Вы шли в тишине несколько минут, звуки движущегося отряда слышались позади, приглушённые деревьями. Когда вы оказались вне пределов видимости, ты заговорила: «В чем дело, сэр? Какие-то проблемы с...»

«Хватит называть меня так».

Ты моргнула, ошеломленная резкостью в его голосе: «Простите?»

«Ты меня слышала», – сказал он, поворачиваясь к тебе. Его лицо было нехарактерно серьёзным, а взгляд таким пронзительным, что сердце ёкнуло. «Хватит с этим «сэр» и формальностями. Как долго мы уже работаем вместе? Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо в команде».

Впервые ты почувствовала себя неуверенно – не из-за боя, а из-за тяжести его взгляда. «Тарталья…» – начала ты, но он прервал тебя.

«Аякс, – резко поправил он. – Назови меня по имени. Не как командира. Не как Предвестника. Просто меня».

Ты сглотнула, сердце бешено колотилось в груди. «Аякс, – произнесла ты тихо, имя непривычно ощущалось на языке. – Мы можем обсудить это позже? Команда…».

«Они подождут, – твёрдо сказал он. Он сделал шаг ближе, его голос смягчился. – Я пытался не торопить события. Думал, может, ты сама поймёшь и перестанешь списывать всё на шутки. Но, видимо, мне нужно объяснить тебе всё прямо».

Ты нахмурилась, посмотрев на него с недоумением: «Объяснить что?»

«Что ты важна для меня, – прямо сказал он, слова прозвучали как гром среди ясного неба. – Больше, чем, возможно, должно быть. Больше, чем субординация, правила или что-то еще, что ты используешь как оправдание, чтобы держать меня на расстоянии».

Ты смотрела на него, не находя слов. На мгновение вся твоя сдержанность рухнула, пока ты пыталась осмыслить его слова. Это был не привычный игривый Тарталья. Это был Аякс – настоящий и беззащитный, каким ты никогда ��го не представляла. Он стоял перед тобой, и ты впервые увидела его уязвимость.

«Я… важна для тебя?» – повторила ты едва слышным шепотом.

«Да, – сказал он, его тон больше не позволял тебе сомневаться в его искренности. – И не в каком-то расплывчатом смысле, вроде «ты мой напарник, и я ценю твою работу». Я имею в виду, что я вижу тебя. То, как ты справляешься со всем, что на тебя сваливается, всегда на шаг впереди. Даже то, как ты стараешься делать вид, что не замечаешь, когда я смотрю на тебя».

Ты открыла рот, чтобы ответить, но не находила слов.

Он подошел ближе, сократив расстояние между вами: «Ты думаешь, я несерьёзен, потому что шучу, потому что люблю азарт боя. Но это не значит, что я не знаю, чего хочу. А я хочу… тебя».

Ты чувствовала, как сердце бешено колотится об рёбра, а стены, которые ты так тщательно выстраивала, дрожали под тяжестью его слов: «Это… это неправильно. У нас есть...»

«К чёрту правила, – снова прервал он, его голос был тихим, но твердым. – Скажи, что ты ничего не чувствуешь, и я отступлю. Но не прячься за правилами и своими представлениями обо мне. Ты умнее этого».

Твоё горло сжалось, когда ты увидела искренность в его глазах, которая делала невозможным отвести взгляд. Ты хотела отрицать, защитить себя, сохранить границы, которые держали ваши отношения стабильными. Но ты не могла.

«Я… – твой голос дрогнул, и ты отвела взгляд, сжав руки в кулаки. – Я думала, ты просто… дразнишь меня. Что это просто игра для тебя».

Он мягко улыбнулся и протянул руку, чтобы приподнять твой подбородок, заставив тебя снова посмотреть на него. «Это не игра, – сказал он, его голос стал мягче. – Никогда не была».

Ты смотрела на него, и твоя решимость начала таять, когда ты увидела искренность в его глазах. И впервые ты позволила себе поверить в это, сдаться и принять поражение. Медленно, неуверенно, ты подняла руку, кончиками пальцев коснувшись его щеки: «Аякс…»

Он не стал ждать. Он резко наклонился к тебе, и его губы прижались к твоим в поцелуе, нежном и полном отчаяния. Твои руки нашли его плечи, притягивая его ближе, пока стены, которые ты строила вокруг себя, рушились.

И тогда, словно ободрённый тем, что ты не сопротивляешься, он углубил поцелуй. Его рука скользнула от твоего подбородка к щеке, ладонь мягко обхватила твоё лицо, а большой палец нежно провёл по твоей коже. Другая его рука легла на твою талию, притягивая тебя ближе. Мир вокруг вас исчез: голоса отряда, шелест листьев – всё это перестало иметь значение. Всё твоё внимание было приковано к нему: к силе его прикосновений, к теплу, исходящему от него. В его вкусе смешались отголоски битвы и что-то более мягкое, что-то, предназначенное только для тебя.

Когда вы разорвали поцелуй, оба тяжело дыша, Чайльд первым нарушил тишину: «Я знал, что ты что-то чувствуешь».

«Это не отм��няет того, что ты невыносим», – сказала ты, голос дрожал, но в нём чувствовалась теплота.

Он усмехнулся, искренне и с облегчением. «Я и не собирался давать тебе поблажек», – ответил он, обхватив тебя руками.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

Он впервые видит тебя такой

Ты в сотый раз нервно поправила подол своего платья, стоя перед зеркалом. Струящееся платье глубокого алого оттенка слегка поблескивало на свету, и это было совершенно не то, что ты обычно носила. Но сегодня ты решила выйти из своей зоны комфорта. Повод требовал чего-то особенного, и ты хотела удивить Кавеха.

Ты слегка потянула за вырез на груди, чувствуя себя непривычно открытой. «А вдруг это слишком?» – пробормотала ты, разглаживая ткань ладонями. Но прежде чем ты успела додумать свою мысль до конца, в дверь постучали.

С другой стороны донёсся голос Кавеха, тёплый и знакомый: «Ты готова?»

Ты глубоко вздохнула и открыла дверь.

Слова Кавеха замерли у него на губах, как только его взгляд упал на тебя. Его глаза расширились, и на мгновение он просто уставился на тебя, словно видел впервые. Его губы приоткрылись, но с них не сорвалось ни звук��, его обычное красноречие полностью покинуло его.

«Кавех? – осторожно позвала ты, чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом. – Это… это слишком? Я могу переодеться, если...»

«Нет! – выпалил он, делая шаг вперед, словно хотел остановить тебя. – Нет, не переодевайся. Ты… – он замолчал, его рука сделала неопределенный жест, словно он подыскивал нужные слова. – Ты восхитительна».

Твои щёки вспыхнули от его искренности, и ты отвела взгляд, нервно потянув свой рукав: «Я просто подумала, что… ну, знаешь, сегодня можно попробовать что-нибудь другое».

Кавех осторожно взял твою руку в свою. Его прикосновение было уверенным, успокаивающим, и когда ты подняла на него взгляд, на его лице была самая мягкая улыбка: «И ты справилась. Ты выглядишь… как из сна. Как картина, которую я хочу писать снова и снова, каждый раз открывая что-то новое».

Его слова были искренними, но в его глазах мелькнуло что-то большее – восхищение, да, но и нескрываемая страсть, от которой твоё сердце забилось сильнее. Кавех, как и подобает художнику, сделал шаг назад, окидывая тебя взглядом, словно запоминая каждую деталь: «Как свет играет на ткани… и цвет – он идеально тебе подходит. Но главное – это ты. Ты делаешь его прекрасным».

Ты еще больше покраснела и тихо рассмеялась, пытаясь скрыть своё смущение: «Ты опять драматизируешь».

Он усмехнулся, его глаза заискрились весельем: «Я человек искусства, драма – моя специальность. Но это… – его голос смягчился, и он поднял руку, чтобы убрать выбившуюся прядь волос с твоего лица. – Это не драма. Это правда».

От его пристального взгляда у тебя перехватило дыхание, и на мгновение мир вокруг словно исчез. Рука Кавеха задержалась у твоей щеки, его пальцы легонько обвели контур твоего лица. «Я никогда не видел тебя такой, – произнёс он почти шёпотом. – И дело не только в платье. Ты сияешь».

Тебе показалось, будто он колеблется, его пальцы слегка дрогнули, словно в нетерпении создать что-то. Его взгляд скользнул по комнате и остановился на небольшой вазе с полевыми цветами, которые ты принесла с рынка утром. Цветы были простыми и непритязательными, но среди них выделялся нежный бледно-золотистый цветок, который так и сиял на свету.

Не говоря ни слова, он уверенно подошел к вазе и взял золотой цветок. Ты наклонила голову, с любопытством наблюдая за ним, когда он повернулся к тебе, держа цветок в руках.

«Что ты делаешь?» – спросила ты с весёлой ноткой и любопытством в голосе.

Кавех не стал отвечать. Вместо этого он медленно подошел к тебе, его выражение лица было сосредоточенным, как будто это�� момент требовал предельной осторожности. Он остановился в шаге от тебя, его алые глаза встретились с твоими и у тебя от этого взгляда заколотилось сердце.

«Этот цветок, – начал он тихо, – красив сам по себе. Но он раскрывает свой потенциал, только став частью чего-то большего. – Он поднял цветок чуть выше, его взгляд скользнул между ним и твоим лицом. – Вот так».

Прежде чем ты успела ответить, Кавех поднял руку и лёгким движением закрепил цветок в твоих волосах, чуть выше уха. Его пальцы на мгновение задержались у твоего виска, пока он поправлял цветок с точностью художника, завершающего шедевр. «Вот так, – мягко сказал он. – Теперь ты совершенна».

Его рука осторожно скользнула к твоей щеке, его прикосновение было тёплым и нежным. Его большой палец провел по твоей коже легкую линию, едва ощутимо, отчего у тебя по шее пробежали мурашки.

Кавех слегка наклонил голову, его взгляд на мгновение задержался на твоих губах, прежде чем вернуться к твоим глазам. В его выражении читался безмолвный вопрос: «Можно?» В ответ ты прижалась щекой к его ладони и коснулась руками его груди, слегка сжав пальцами ткань его рубашки.

Кавех медленно наклонился, словно боясь разрушить хрупкую тишину между вами. Его губы остановились в дюйме от твоих, достаточно близко, чтобы ты почувствовала их тепло. Он давал тебе возможность передумать и отстраниться, из-за чего это мгновение казалось мучительно долгим.

Когда ты подалась вперёд, это было похоже на вздох облегчения между вами. Ваши губы встретились мягко, робко и нежно. Но затем его рука скользнула с твоей щеки на затылок, пальцы осторожно, но с лёгкой настойчивостью зарылись в твои волосы. Другой рукой он взял тебя за талию, держа тебя так, будто ты могла исчезнуть. Поцелуй стал увереннее, и с ним пришла волна эмоций – его благодарность, его тоска и любовь, которую он не мог выразить словами.

Ты ответила тем же, твои руки скользнули к его плечам, притягивая его ближе. В движении ваших губ была трогательная нежность, но и отчаяние, как будто вы пытались выразить все свои чувства в этот единственный момент. Дыхание Кавеха слегка сбилось, когда он наклонил голову, чтобы углубить поцелуй, и ты почувствовала, как таешь под его прикосновениями. Весь внешний мир перестал существовать; был только он, его тепло, его запах, его присутствие.

Когда вы наконец отстранились друг от друга, слегка запыхавшиеся, уголки губ Кавеха дрогнули в лёгкой, почти застенчивой улыбке. Он всё ещё мягко поглаживал пальцем твою щёку. «Ты невероятна, – прошептал он, его голос слегка дрожал. – И я никогда не перестану тебе об этом напоминать».

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

Часть 6 - На перепутье

Первые лучи солнца проникли в дом, заливая скромно обставленную комнату мягким золотистым светом. Ты зашевелилась, почувствовав свет сквозь веки, и медленно открыла глаза, щурясь, приветствуя утро. Ты лениво потянулась, наслаждаясь уютом своей постели, затем твой взгляд упал на аль-Хайтама, который всё ещё спал в другой части комнаты, его ровное дыхание было единственным звуком в тишине. Вид его безмятежного лица вызвал у тебя слабую улыбку – даже таким как он, как оказалось, нужен отдых.

Двигаясь как можно тише, ты поднялась, чтобы начать день. Привычный ритм действий возвращал чувство уверенности, отодвигая на второй план тревоги прошедшего дня. Аромат свежезаваренного чая и тёплых лепёшек наполнил воздух. Каждое твоё действие было маленьким актом заботы.

Тихий звон чашек разбудил аль-Хайтама. Он сел, проведя рукой по своим волосам. Слегка помятый ото сна, он на мгновение показался тебе совсем не похожим на холодного учёного, ведомого одной лишь логикой. «Доброе утро, – тепло поприветствовала ты, ставя на стол скромный завтрак. – Похоже ты любишь поспать подольше».

Он посмотрел на тебя с нейтральным выражением лица. «Хороший отдых необходим для сосредоточенности», – ответил он, поднимаясь на ноги. Его тон был сухим, но во взгляде читалась едва уловимая благодарность.

Во время завтрака вы мало разговаривали, но неловкость совсем не ощущалась. Ты предложила проводить его до Караван-рибата, откуда он мог вернуться в Сумеру. Осознавая, что скоро ��ам придётся расстаться, ты вдруг почувствовала тяжесть вопросов, которые ты так и не задала ему. Он был не таким, как другие учёные, которых ты встречала, обычно они болтали о своих исследованиях или заваливали тебя вопросами. Однако что-то останавливало тебя. Возможно, тебе просто не хотелось быть навязчивой.

Вы собрали свои вещи и вышли наружу, чтобы пройти путь до того, как наступят самые жаркие часы. Когда вы уже перешли мост и почти достигли края деревни, позади раздался знакомый голос, позвавший тебя по имени.

Обернувшись, ты увидела Касана, который спешил к вам с серьёзным выражением лица, и твоё сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

«Снова уходишь? – спросил он, его взгляд на мгновение задержался на аль-Хайтаме, прежде чем вернуться к тебе. – Я подумал, что могу пойти с вами, чтобы убедиться, что вы в безопасности. И помочь с припасами на обратном пути».

Ты открыла рот, но замешкалась, не зная, как ответить, чтобы не разжечь внезапно возникшее в воздухе напряжение. Ты бросила короткий взгляд на аль-Хайтама, выражение лица которого не выдавало его реакции на ситуацию.

«Ну, мы справимся, – начала ты, стараясь звучать непринуждённо. – Это недалеко, и я не буду задерживаться…»

«Будет лучше, если я пойду с вами, – перебил Касан, его тон был твёрд. – Пустыня небезопасна, и я не могу позволить тебе бродить с… – он замялся, явно сдерживая своё недоверие к аль-Хайтаму, – …вам только вдвоём.»

Ты вздохнула про себя. Тебе не хотелось тратить время на спор, но его чрезмерная забота в присутствии аль-Хайтама заставила твои щёки вспыхнуть от смущения.

«Ладно, – уступила ты, не желая устраивать сцену. – Пойдём».

Путь до Караван-рибата проходил в молчании. Касан шёл рядом с тобой, время от времени бросая косые взгляды на аль-Хайтама. Воздух вокруг вас словно стал заряженным от напряжения между двумя мужчинами, хотя аль-Хайтам был спокоен и невозмутим.

Когда аванпост Караван-рибата показался между скал, ты неосознанно замедлила шаг. В груди поселилось чувство сожаления. Время, проведенное с аль-Хайтамом было коротким, но оставило свой отпечаток. Касан отошёл к торговым палаткам, делая вид, что выбирает провизию для деревни, но ты знала, что он всё равно следит за вами двумя. Ты приблизилась к аль-Хайтаму, и нерешительно спросила: «Ты сразу вернёшься в Сумеру?»

Его взгляд встретился с твоим, но выражение оставалось непроницаемым. «Я так планировал», – просто ответил он.

Ты прикусила губу, подыскивая слова, чтобы потянуть время ещё немного, но ничего не приходило в голову. Наконец, ты предложила: «Если вдруг снова окажешься в пустыне, я буду рада помочь».

Его ��твет был нейтральным: «Учту», – но его бирюзовые глаза задержались на тебе чуть дольше, чем обычно.

Остановившись у лестницы, ведущей к дороге из Караван-рибата вы обменялись прощаниями. «Береги себя, аль-Хайтам», – сказала ты, но прозвучало это мягче, чем ты ожидала.

«И ты тоже», — ответил он. С этими словами он повернулся и зашагал прочь, вскоре его высокая фигура исчезла за поворотом. Ты стояла там, глядя ему вслед, и странная тяжесть ощущалась в груди.

Когда позже вы с Касаном вернулись вместе в деревню, неся сумки с необходимыми вещами и припасами, в твоём сознании снова и снова мелькали картины вашего расставания. Ты пыталась убедить себя в том, что он такой же учёный из Академии, как и все остальные, и вряд ли вы увидитесь когда-либо снова.

---

Ты гордилась тем, как умела использовать свои целительские способности, чтобы помогать нуждающимся, но вскоре после ухода аль-Хайтама ты столкнулась с ситуацией, к которой ты не была готова: одна из семей в деревне Аару тяжело заболела. Отсутствие у тебя глубоких медицинских знаний стало болезненно очевидным. Ты сделала всё, что было в твоих силах, но в то же время боялась, что могла невольно ухудшить их состояние из-за неспособности полностью понять причины болезни.

Произошедшее потрясло тебя. Впервые ты остро ощутила, что пределы твоих целительских способностей не магические, а научные. Твоя энергия не могла исцелить то, чего ты не понимала, и даже единственный лекарь деревни, твой наставник, не мог восполнить это.

Отчаянно нуждаясь в совете, ты обратилась за помощью единственным известным тебе способом. С помощью пожилой соседки ты написала письмо аль-Хайтаму. И хотя письмо получилось коротким, нескладным, полным ошибок и неуверенности, оно несло в себе всю тяжесть твоих переживаний.

На твою удачу, имя аль-Хайтама было хорошо известно в Академии, и письмо не затерялось среди других. Его ответ пришёл спустя пару дней:

«Для эффективного использования твоих способностей требуются определённые знания. Не понимая сложностей человеческого тела, ты рискуешь потерпеть ещё больше неудач. Академия может предоставить тебе необходимое образование. Если ты искренне хочешь стать лучше, я могу поручиться за тебя, чтобы тебя зачислили в даршан Амурта. Решение за тобой.»

Его слова были одновременно спасательным кругом и вызовом. Ты мучительно размышляла над стоящим перед тобой выбором. Покинуть деревню означало бросить людей, которые на тебя полагались, но остаться значило бы рисковать причинить ещё больше вреда. Академия казалась пугающей неизвестностью, её мир строгих правил и структурирования был очень далёк от твоего.

Спустя ещё несколько дней аль-Хайтам снова появился в деревне Аару по каким-то своим делам, связанными с его исследованием. И хотя его цели были научными, он не забыл твоё письмо с просьбой о помощи, поэтому, пользуясь возможностью, он направился к твоему дому.

Открыв дверь после его стука, ты замерла на пороге с удивлённым выражением лица. «Аль-Хайтам?» – произнесла ты с нескрываемым недоумением.

«Я был поблизости, – ответил он, входя внутрь без приглашения. – Решил проверить, как у тебя дела».

Ты запнулась, подбирая слова, твоё самообладание было нарушено. Когда вы вместе сели за стол, ты призналась: «Я ещё не решила. Я хочу учиться, но я не могу оставить людей здесь. Они полагаются на меня».

«Бездействие может причинить больше вреда, – сказал он. – Ты видела, к каким последствиям приводит ограниченность знаний».

Твой голос дрогнул: «Академия и люди в Сумеру… они другие. Я даже не знаю, примут ли меня там».

«Принадлежность не является обязательным условием успеха, – ответил он всё тем же до раздражения ровным тоном. – Ты идёшь за знаниями, а не за признанием».

Его слова глубоко тронули тебя несмотря на сухой тон, которым они были сказаны, их логика прорвалась сквозь твои сомнения. Перед уходом он предложил: «Я буду здесь ещё пару дней. Когда примешь решение, сообщи мне».

Когда аль-Хайтам ушёл, ты осталась наедине с нависшим над тобой решением. Его слова эхом отзывались в твоих мыслях, напоминая о пути, который ты могла выбрать. Пустыня простиралась за окном, необъятная и непреклонная, как и выбор, который ты должна была сделать. Пока что будущее оставалось в твоих руках.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

Часть 13 - Когда он оказался рядом

Это был долгий и изнурительный для тебя день в штабе рыцарей Ордо Фавониус. Атмосфера была наполнена ощущением срочности, когда ты прибыла туда ранним утром, вызванная, чтобы помочь пострадавшим во время спасательной миссии на Драконьем хребте. Леденящий холод унёс множество жертв, и, хотя в этот раз все вернулись живыми, несколько искателей приключений и рыцарей получили обморожение. Твои способности к исцелению были их лучшей надеждой на восстановление без необратимых последствий.

С восхода до заката ты неустанно трудилась, переходя от одного пациента к другому. Твои руки мягко светились исцеляющей энергией, облегчая боль пострадавших и восстанавливая поврежденные конечности. Каждый раз, когда ты исцеляла кого-то, ты чувствовала, как небольшая часть твоей энергии уходит, но времени на отдых не было. Лица искателей приключений, полные облегчения после нескольких дней, проведённых в холоде, мотивировали тебя продолжать.

К концу дня твоя энергия была почти полностью исчерпана. Перед глазами всё поплыло, шаги стали неуверенными. Наконец, когда последний пациент был исцелён, Джинн, действующий Магистр ордена, выразила тебе глубокую благодарность и настоятельно попросила тебя отдохнуть. Ты слабо улыбнулась, отмахнувшись от её беспокойства: «Я в порядке, правда. Просто… немного устала».

Когда ты выходила из штаба, твоё тело казалось невероятно тяжёлым. Ты знала, что переусердствовала, что тебе следовало сделать перерыв, но ты не могла остановиться, зная, что кто-то испытывает боль. Ты думала, что сможешь дойти до своего скромного жилища, но твои ноги подкосились на полпути. Изнеможение накатывало волнами, и ты присела там, где стояла, с краю улицы, с трудом удерживая глаза открытыми.

Именно тогда ты услышала шаги.

Знакомый ровный глубокий голос позвал тебя по имени. Ты подняла взгляд и увидела Дилюка, его брови были нахмурены от беспокойства. «Что случилось?» – спросил он, опускаясь на колени рядом с тобой. В его глазах читалась смесь тревоги и скрытого укора, как будто он упрекал себя за то, что не был рядом ��аньше.

«Я просто… перестаралась, – призналась ты, пытаясь слабо улыбнуться. – Слишком много людей нуждались в помощи сегодня, и… я не думала, что так устану».

Не сказав ни слова, Дилюк подхватил тебя на руки, словно ты ничего не весила: «Ты пойдёшь со мной».

Твои глаза расширились, а бледные щёки порозовели, но ты была слишком измотана, чтобы протестовать. «Я в порядке… правда», – пробормотала ты, хотя головой уже прислонилась к его груди, ощутив тепло, резко контрастирующее с холодным воздухом. Ты чувствовала напряжение в его теле, невысказанное беспокойство в том, как он держал тебя, но не сопротивлялась.

«Ты не в порядке, – твёрдо ответил Дилюк. – У тебя переутомление».

Он нёс тебя на винодельню «Рассвет», и, хотя ты была едва в сознании, ты замечала, как бережно он тебя держал, словно ты была чем-то хрупким. Когда вы прибыли, он отнёс тебя внутрь, уложил на кровать в гостевой комнате, укрыл тёплым одеялом и поставил рядом стакан воды.

«Я принесу тебе что-нибудь горячее», – тихо сказал Дилюк, собираясь выйти из комнаты.

Ты привыкла всегда заботиться о других, поэтому, когда окружали такой заботой тебя, это ощущалось неловко. Но тебе не хватало духу отказаться. «Ты действительно собираешься теперь заботиться обо мне?» – спросила ты вслед, смущённо улыбнувшись.

Дилюк остановился и оглянулся на тебя через плечо: «Кто-то должен. Ты сегодня достаточно позаботилась о других».

Через несколько минут он вернулся с миской горячего супа и хлебом. Он сел рядом с тобой на край кровати и протянул миску с на редкость мягким выражением лица. Ты приняла её, твои руки слегка дрожали от усталости, и он, заметив это, придержал миску чуть дольше, чтобы убедиться, что ты не уронишь её.

«Ты правда не должен этого делать, – тихо сказала ты, когда ваши руки соприкоснулись. – Мне станет лучше после отдыха».

«Я знаю, – ответил Дилюк. – Но ты потратила слишком много сил. Будет справедливо, если кто-то позаботится о тебе на этот раз».

Ты подняла на него взгляд, тронутая его словами, но была слишком уставшей, чтобы поблагодарить его должным образом. Вы сидели в комфортной тишине, нарушаемую только тихим звоном посуды, пока ты ела, чувствуя, как согреваешься изнутри. Когда миска опустела, Дилюк забрал её у тебя и отставил в сторону.

«Спасибо, Дилюк, – прошептала ты, опуская голову на подушку, снова ощущая непреодолимую сонливость. – Я… просто немного отдохну здесь…»

Прежде чем ты смогла закончить фразу, сон снова овладел тобой. Дилюк некоторое время наблюдал за тобой, дрожь в твоих руках и то, как быстро ты заснула, свидетельствовало о полном истощении. Он тихо вздохнул, проведя рукой по волосам. Ты всегда отдавала больше, чем следовало – он видел это в том, как ты помогала другим, не задумываясь о собственных границах возможностей. Это вызывало у него восхищение и тревогу одновременно.

Он тихо встал и укрыл тебя ещё одним пледом. Затем он устроился в кресле, решив понаблюдать за тобой некоторое время на случай, если тебе что-нибудь понадобится. Он не хотел признавать, насколько восхищается твоей силой и добротой, или насколько сильно он начал о тебе заботиться. Он не мог заставить себя уйти – не в этот раз.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

Часть 3 - Пока ты спишь

Дайнслейф стоял у окна, он весь был напряжён, словно стоял на страже. Перед ним простирался город Сумеру, яркие огни рыночной площади начинали тускнеть с наступлением ночи. Шум оживлённых улиц постепенно затихал, оставляя лишь мягкий шелест листьев вдали и приглушённый гул мира, погружающегося в тишину.

Однако его взгляд был устремлён не на город, а на тебя.

Ты уснула быстро – усталость от путешествий и изнеможение от ранения наконец настигли тебя. Единственным звуком в комнате было твоё ровное дыхание, а слабый свет из окна играл на твоём умиротворенном лице. Глаза Дайнслейфа следили за каждым изменением в твоём выражении, каждым лёгким движением бровей, каждым тихим выдох��м.

Он всегда был внимателен – даже бдителен – когда дело касалось тебя. Это стало для него второй натурой, эта потребность защищать тебя, быть готовым к любой опасности. Но этой ночью всё было иначе. Он смотрел, как ты спишь, и не было никакой угрозы, никакой опасности, никакой необходимости защищать тебя. И всё же он не мог отвести взгляд.

Ты лежала в полной безмятежности, черты твоего лица смягчились сном. Тени напряжения и усталости, что раньше были заметны, исчезли, уступив место тихой умиротворенности, которую он видел так редко. Ты выглядела такой… уязвимой, такой хрупкой в этот момент, как что-то, что легко может ускользнуть, если он не будет осторожен.

Странное чувство зашевелилось в его груди, что-то, к чему он не привык, с чем он не знал, как справиться. Он всегда видел тебя сильной, уверенной, умеющей постоять за себя в бою, никогда не отступающей перед вызовом. Но здесь, сейчас, ты была абсолютно неподвижна, твоя защита была ослаблена настолько, насколько ты никогда бы не позволила себе в бодрствующем состоянии.

Впервые он увидел в тебе нечто нежное. Кого-то, кто нуждался не только в защите от опасностей, подстерегавших в пути. Тебе нужен был отдых, комфорт, забота. И он понял, что хочет дать тебе это, хочет защитить тебя не только от физических угроз.

Его челюсть слегка сжалась – привычная реакция на эмоции, которые он не знал (или забыл), как выразить. Нежность была чем-то чуждым для него. Это не было частью того мира, в котором он жил, мира потерь и выживания. Но сейчас, при виде тебя такой, это чувство было неоспоримым.

Его пальцы дрогнули, желание смахнуть прядь волос с твоего лица стало почти непреодолимым. Он никогда прежде не прикасался к тебе подобным образом, никогда не позволял себе такой близости. Но теперь желание сделать это – хотя бы раз – захлестнуло его с неожиданной силой.

Долгий миг он просто стоял там, наблюдая за тобой. Твои губы слегка приоткрылись во сне, дыхание было ровным и тихим. Ты чуть повернулась на бок, и твоя рука соскользнула с груди, безвольно свесившись с края кровати. В этой незащищённой позе было что-то, что заставило его внутренне напрячься.

Не задумываясь, он шагнул ближе.

Он двигался медленно, почти с опаской, словно боялся нарушить тихий покой комнаты. Его тень протянулась по полу, тёмная на фоне бледного света луны, когда он остановился рядом с кроватью. С этого ракурса он мог лучше разглядеть твоё лицо: нежный изгиб щеки, тень от ресниц.

При всей твоей силе, огне и решимости, которыми он восхищался, сейчас ты казалась такой… хрупкой. И эта хрупкость вызвала в нём прилив защитного инстинкта, какого он не испытывал никогда прежде.

Его рука замерла над тобой на мгновение, нерешительность сковала его. Что он делает? Это было не похоже на него – протянуть руку, чтобы коснуться тебя без причины, позволить себе чувствовать что-то, кроме долга. Но здесь не было никого, кто мог бы его увидеть, осудить. Только ты, спящая и не подозревающая о буре эмоций в его душе.

Медленно, осторожно, он протянул руку.

Его пальцы слегка, едва заметно, коснулись твоей кожи, когда он убрал прядь волос с твоего лица. Твоя кожа была тёплой, мягкой под его пальцами, и на короткий миг он позволил себе задержаться на этом контакте. Он был настолько мимолётным, настолько кратким, что могло показаться, будто его и вовсе не было, но он вызвал в нём волну незнакомого тепла.

Хрупкая. Это слово снова эхом отозвалось в его мыслях, но он думал не только о твоей физической форме. В твоём доверии к нему, в том, как ты позволяла себе быть уязвимой рядом с ним, тоже было что-то хрупкое. И вместе с этой хрупкостью пришло чувство ответственности, которое оказалось тяжелее любого меча, который он когда-либо держал.

Он отстранился, прикосновение уже стало воспоминанием. Но даже когда он выпрямился, вернув привычную маску отстранённости, его взгляд не покидал тебя.

Он знал, что не может позволить себе этого – этой растущей привязанности, этой подкрадывающейся нежности, которая заставляла его хотеть прижать тебя к себе, оградить от всего. Он не мог быть тем рыцарем, которого ты заслуживаешь, не с тем прошлым, что он несёт, не с проклятием, которое висит над ним, как тень. Его долг, его цель слишком далеки от простых желаний сердца.

И всё же… он не мог отвернуться.

Наблюдая за тобой, такой спокойной, такой беззащитной, он чувствовал, как вся тяжесть его эмоций давит на него, готовых прорваться сквозь стены, которые он возвел вокруг себя. Он хотел защищать тебя не только из чувства долга, но и потому, что ты стала для него важной в тех смыслах, которые он не мог предвидеть. Ты была больше, чем просто попутчик. Больше, чем союзник.

Ты шевельнулась во сне, тихий вздох сорвался с твоих губ, и на мгновение ты нахмурила брови, будто тебя потревожил мимолётный сон. Эта уязвимость в твоём лице вновь затронула что-то глубоко внутри него, и, не задумываясь, Дайнслейф снова протянул руку, на этот раз, чтобы мягко накрыть твою ладонь своей.

Прикосновение было кратким, мимолётным, но оно укоренило его в этом моменте. Его рука задержалась всего на секунду, прежде чем он снова отступил, вернувшись к своему импровизированному посту у окна.

Он не мог позволить себе этого. Он не мог позволить себе привязываться. Но, глядя на тебя, спящую, он знал, что уже слишком поздно.

Тишина в комнате, казалось, стала тяжелее, вес его собственных эмоций давил на него. Он медленно выдохнул, пока ты вновь погружалась в безмятежный сон.

«Она заслуживает большего, – подумал он, чувствуя тупую боль в груди. – Больше, чем я могу предложить. Но пока она рядом…»

Его взгляд вновь задержался на твоей спящей фигуре, редкая нежность отразилась на его обычно сдержанном лице.

«Пока ты рядом… я буду защищать тебя. Не только из долга, но потому, что ты стала для меня дорога».

Он остался рядом, сторожа твой сон, пока воздух наполнялся невысказанными эмоциями. И впервые, в покое ночи, он позволил себе почувствовать это – хрупкое, нежное чувство, расцветшее в тишине вашего совместного пути.

Иллюстрация - ИИ генерация по промпту автора

[zians-quill]

Ты его спасение

Снег покрывал улицы Фонтейна безмятежным, сверкающим белым покрывалом. В каждом окне мерцали огни, в воздухе разносились звуки далекого смеха и музыки – город готовился встретить Новый год.

Но Ризли было не до праздничной атмосферы.

Одетый в полицейскую форму, с порванной и окровавленной курткой, он шатался по почти пустой улице, прижимая руку к боку. Его дыхание было тяжелым, а каждый шаг отдавался резкой, жгучей болью в рёбрах. Задание пошло наперекосяк – неожиданная стычка с отчаянным преступником, – и хотя тот уже находился под стражей, Ризли получил серьезное ранение до прибытия подкрепления.

«Ещё немного», – прохрипел он себе под нос.

Он, как всегда, упрямо отказался ехать в больницу, настаивая на том, что подлатает себя, как только вернется домой. Но по мере того, как холод проникал в его кости, силы начали покидать его. Зрение затуманилось, снег под ногами сливался с темной улицей, и с хриплым вдохом он оступился.

Он упал на землю, и, хотя снег смягчил удар, боль всё равно пронзила его тело. Он попытался подняться, но руки подвели, и он снова рухнул, прижавшись щекой к мерзлой земле.

Мир вокруг начал тускнеть.

«Так вот как всё закончится», – подумал он с горечью. В его голове зазвучал голос Нёвиллета, ругающего его за безрассудство. Вспомнил Фурину, несмотря на её драматичную манеру выражаться, в её взгляде скрывалось искреннее беспокойство. И Сиджвин, которая лечила его своими маленькими ручками, тяжело вздыхая. Он вспомнил...

Мысль о тебе мелькнула в его сознании – твой смех, твоё остроумие, как загорались твои глаза, когда ты подшучивала над ним. Он так и не сказал тебе, как много ты для него значишь. Он был слишком осторожен, не знал, имеет ли он право втягивать тебя в свою хаотичную жизнь.

Теперь, возможно, уже слишком поздно.

«Ризли?»

Голос, произнёсший его имя, – знакомый, полный тревоги – прорвался сквозь его затуманенное сознание. Он заставил себя открыть глаза и с трудом различил спешащую к нему фигуру. Осознание пронзило его словно удар током.

Его губы едва шевельнулись, когда он хрипло позвал тебя.

Ты упала на колени рядом с ним, твое дыхание облачком поднималось в морозном воздухе, когда ты склонилась над ним. «О Боги, у тебя кровь, – твой голос дрожал, а руки в перчатках замерли над ним, не зная, с чего начать. – Что, чёрт возьми, с тобой случилось?»

«Небольшой... несчастный случай, – выдавил он, пытаясь улыбнуться, но вместо улыбки вышла гримаса боли. – Не... суетись».

«Не суетись?! – огрызнулась ты, немного повысив голос от гнева и страха. – Ты лежишь в снегу, полумертвый, и говоришь мне… не суетиться?!»

Прежде чем он успел возразить, ты перебросила его руку через свои плечи и помогла ему подняться: «Давай, Ризли. Ты не умрёшь у меня на руках». Он не ожидал от тебя такой силы, но, похоже, ты действовала на адреналине.

Твоя квартира была неподалёку. Скромное, но уютное место, которое казалось оазисом тепла и света в холодной пустой ночи. Ты едва дотащила его до двери, твоё сердце бешено колотилось всю дорогу.

Теперь он сидел, развалившись на твоем диване, ты смогла снять с него куртку и рубашку, обнажив глубокую рану на ребрах, а затем бегом отправилась в ванную за аптечкой, на полпути сбросив своё пальто и шарф на пол. Кровотечение замедлилось, но рана выглядела ужасно, и твои руки дрожали, пока ты обрабатывала её.

«Тебе повезло, что рана не оказалась глубже», – пробормотала ты, прижимая ткань к его боку.

«Повезло», – слабо повторил он, его глаза были полуприкрыты, но он не сводил взгляда с тебя.

Ты нахмурила брови, полностью сосредоточившись на нём, не замечая, как смягчился его взгляд, пока он наблюдал за тобой: решимость в твоих глазах, волосы падали на твое лицо, забота в каждом твоём движении.

«Ты знаешь, что ты идиот? – наконец сказала ты, нарушив тишину. – Ты всегда делаешь вид, будто ничто не может навредить тебе. Будто тебе никто не нужен».

Его губы скривились в слабой ухмылке: «Похоже на ��о».

Ты бросила на него сердитый взгляд, но получилось не очень убедительно из-за слёз, стоявших в твоих глазах. «Ризли, это не смешно. Ты мог там умереть», – твой голос надломился на последнем слове, и ты быстро отвела взгляд, продолжая накладывать повязку дрожащими руками.

Вид твоих слёз вызвал у него чувство вины, более острое, чем любая боль от ранения. Он поднял руку, всё ещё слабую, но уверенно положил поверх твоей, останавливая твои движения.

Ты услышала, как он мягко позвал тебя и застыла, твое дыхание замерло на мгновение, но ты не отстранилась.

«Прости, – сказал он тихо, – что заставил тебя волноваться. Что был беспечным. – Он помолчал, чуть крепче сжав твою руку. – И за то, что так долго тянул, чтобы сказать... Ты самый важный человек в моей жизни».

Ты посмотрела на него широкими от удивления глазами: «Что?..»

Он слабо улыбнулся, очевидно борясь с усталостью, но это не делало его слова менее искренними: «Я был идиотом, держал это в себе. Ты значишь для меня больше, чем что-либо. И сегодня, лежа в снегу, я понял, что больше не могу притворяться».

Твоё сердце было готово разорваться. Ты смотрела на него, чувствуя, как в твоей груди теснились облегчение, неверие и переполняющая нежность. «Ты... ты правда идиот», – прошептала ты, запнувшись.

«А ты спасаешь мне жизнь, – мягко ответил он, в его голос вернулись лёгкие весёлые нотки. – И ты... просто невероятная».

Ты закатила глаза, хотя щёки вспыхнули румянцем: «Не думай, что это избавит тебя от неприятностей. Нёвиллет мне голову открутит за то, что я лечила тебя, вместо того чтобы отвезти в больницу».

Он усмехнулся, и, хотя это отозвалось болью в боку, тепло комнаты и твоё присутствие погрузили его в ощущение безопасности, которого он не испытывал годами. «Справедливо», – пробормотал он, улыбнувшись шире.

Какое-то время вы просто смотрели друг на друга, тяжесть его признания оседала между вами. Затем, глубоко вздохнув, ты наклонилась вперед, осторожно прислонившись лбом к его лбу.

«Больше никогда не пугай меня так», – прошептала ты, всё ещё чувствуя ком в горле.

«Постараюсь», – пообещал он, повернув голову и коснувшись губами твоего виска.

Когда часы пробили полночь, ты всё ещё оставалась рядом с ним, сжимая его пальцы. Вдалеке раздавались звуки фейерверков, но мир за пределами комнаты перестал иметь значение. Остались только вы двое – вместе, живые и встречающие новый год самым невероятным образом. И Ризли понимал, что ему больше не придется переносить холод в одиночестве.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

История была вдохновлена артом художника rokky_on (X). Поскольку автор указал "do not repost", оставлю ссылку на саму публикацию:

https://x.com/rokky_on/status/1738945658877333579

И хотя в самом арте подразумевается несколько другой смысл, мне захотелось использовать сюжетную идею :)

[zians-quill]

Часть 5 - Ночь в пустыне

Дом был погружён в тишину. Единственным звуком был шорох песка снаружи да далёкий гул ветра, означавший приближающуюся ночную бурю. Ты помогла аль-Хайтаму устроиться на ночь, обеспечив его одеялами и водой, прежде чем отойти в свой уголок комнаты. Дневной жар всё ещё чувствовался на твоей коже, хотя приближающаяся ночь принесла с собой холодный сквозняк из пустыни.

Песчаная буря была небольшой, но завывание ветра всё равно доносилось до твоих ушей, заставляя беспокойно ворочаться под одеялом. Этот звук напоминал тебе о всех тех ночах, которые ты провела в одиночестве, слушая дыхание пустыни и гадая, успокоится ли она когда-нибудь. И сегодня, казалось, твой разум тоже не желал успокаиваться.

Спустя час бесплодных попыток уснуть ты сдалась, тихо села и бросила взгляд в ту сторону, где лежал аль-Хайтам. Он был неподвижен, но сложно было понять, спит ли он или просто лежит с закрытыми глазами. Немного поколебавшись, ты выбралась из постели, стараясь не шуметь, и на цыпочках подошла к небольшой полке, где хранилось несколько книг, связанных с медициной.

Ты провела пальцами по потрёпанным корешкам, вытащила одну и устроилась у окна, где лунный свет был достаточно ярким, чтобы читать. Это был старый текст, который ты давно взялась изучать – что-то о пустынных растениях и их лечебных свойствах. Но, открыв книгу, ты, как всегда, почувствовала лёгкую тоску. Символы, плотно и аккуратно напечатанные на странице, хоть и были тебе знакомы по отдельности, собранные вместе едва имели смысл для тебя, и попытки разобраться в них были изнурительными.

И всё же ты пыталась. Наморщив лоб, ты водила пальцем по строкам, беззвучно шевеля губами и по слогам проговаривая слова про себя. Ты научилась кое-как читать за эти годы – достаточно, чтобы справляться, – но это всегда было нелегко. Слова казались чужими, скользкими, и, сколько бы ты ни старалась, они редко оставались в уме достаточно долго, чтобы ты смогла по-настоящему понять смысл прочитанного.

Прошло несколько минут, а твоё раздражение только росло. Ты была так поглощена своей борьбой, что не заметила тихого шороха с другой стороны комнаты.

«Ты не спишь».

Ты едва не свалилась вместе со стулом, а сердце ушло в пятки, когда подняла взгляд. Голос аль-Хайтама, хоть и тихий, прорезал тишину, как рябь на воде. Его глаза были открыты, и он наблюдал за тобой со своего места. Он не был удивлён, но в его то��е слышались нотки любопытства.

Ты слегка покраснела, смущённая тем, что тебя застали в такой момент. «Я… не могла уснуть», – пробормотала ты, прижимая книгу к груди, словно пытаясь закрыться от его взгляда.

Аль-Хайтам приподнялся на локте, его взгляд мельком скользнул по книге в твоих руках: «Ветер?»

«Что-то вроде того, – ты вздохнула, взглянув в окно, где шум ветра стал громче, а песчинки царапали деревянную раму, словно перешёптываясь. – Но дело не только в ветре. Мои мысли… кажется, сегодня они не так легко успокаиваются, как мне хотелось бы».

Аль-Хайтам издал тихий звук что-то между задумчивым и одобрительным «хмм». Его взгляд снова вернулся к книге в твоих руках: «Читаешь, чтобы успокоиться?»

Ты опустила взгляд на текст, твои пальцы крепче сжали книгу. «Пытаюсь, – призналась ты. – Но… это сложнее, чем кажется».

При этих словах его глаза чуть сузились. «Сложнее? – переспросил он, слегка наклонив голову. – Ты ведь целитель, не так ли? Я полагал, ты хорошо знакома с этим материалом».

Ты заколебалась. Тебе не нравилось признаваться в своих трудностях, особенно перед кем-то вроде аль-Хайтама, чей интеллект был столь же очевиден, как и его сдержанность. Но что-то в этой тихой ночи, в уединённости общего пространства, заставило тебя быть чуть более откровенной.

«Я целитель, – сказала ты медленно, снова уставившись на страницу. – Но я не росла с книгами. Я узнала большую часть того, что знаю, от других в деревне или методом проб и ошибок. Читать… для меня это всё ещё трудно. – Ты замолчала, затем добавила тише, – Я не такая образованная, как ты».

Аль-Хайтам помолчал, и ты приготовилась к какому-нибудь осуждающему или снисходительному замечанию. Но когда он заговорил, его тон был спокойным, без тени насмешки или жалости. «Образование бывает разным, – сказал он. – Оно не всегда связано с книгами».

Его слова удивили тебя. Ты подняла голову и встретила его спокойный взгляд: «Ты правда так думаешь?»

Он слегка кивнул: «Некоторые из самых важных уроков я получил не из книг. Опыт, наблюдательность, интуиция… это тоже ценно».

Ты почувствовала, как твои губы слегка растянулись в улыбке, и быстро спрятала её, снова уставившись в книгу: «Ну, не думаю, что у меня этого много».

Ты ожидала, что он закончит разговор на этом, но после паузы он снова заговорил: «Что ты пытаешься прочитать?»

Ты удивлённо моргнула, не ожидав его вопроса. Затем ты подняла книгу так, чтобы он мог видеть обложку, но с запозданием поняла, что вряд ли он мог многое различить в темноте. «Это про травы пустыни, – объяснила ты. – Их лечебные свойства. Но язык… довольно сложный. А я почти не практиковалась.

Аль-Хайтам приподнялся и сел: «Дай взглянуть».

Ты помедлила, не зная, стоит ли тебе делиться своими проблемами с кем-то вроде него, столь далеким от твоего мира. Но потом, тихо вздохнув, ты поднялась и зажгла свечу на столе. Взяв огонёк с собой, ты подошла к нему и протянула книгу.

Взяв её в руки, он раскрыл её где-то в середине, его глаза пробежались по страницам с такой быстротой, что тебя охватила смесь восхищения и лёгкой зависти от того, что он без усилий понимал напечатанные слова.

«Вот, – сказал он наконец, указывая на один из абзацев. – Здесь объясняются свойства растения, именуемого касрант. Оно растёт у оазисов, особенно заметно в сухие сезоны. Его листья используют при изготовлении мазей от ожогов, а корень можно измельчить в порошок для лечения проблем с пищеварением».

Ты уставилась на текст, следя за его пальцем. Слова всё ещё казались сложными, но, услышав его объяснения, понять их стало легче.

«Видишь, – продолжил он спокойным, почти терпеливым тоном, – дело не в том, чтобы прочитать каждое слово идеально. Нужно сосредотачиваться на важном – названиях, использовании. Всё остальное – просто наполнение».

Ты подняла на него взгляд, удивлённая простотой и ясностью его совета: «Никогда не думала об этом с такой стороны».

Аль-Хайтам слегка отклонился назад, возвращая тебе книгу. «Большинство людей всё усложняют, – сказал он. – В этом нет необходимости. Особенно когда дело касается практических знаний».

Ты взяла книгу, всё ещё чувствуя себя немного неловко, но одновременно испытывая благодарность за его помощь. «Спасибо, – тихо произнесла ты. – Не ожидала, что ты… ну, захочешь помочь».

Аль-Хайтам пожал плечами, выражение его лица оставалось непроницаемым: «Это было простое объяснение. И, похоже, ты уже знакома с этим растением. Тебе просто нужно было связать текст с тем, что ты уже знаешь».

Ты слабо улыбнулась, положив книгу на колени: «У тебя это звучит так просто».

«В большинстве случаев так и есть», – сказал аль-Хайтам своим привычно бесстрастным тоном. Но потом, словно заметив твоё затаённое сомнение, добавил: «Обучение – это не гонка. Ты уже достигла большего, чем многие».

Его слова, хотя и простые, несли в себе странную глубину. Ты уставилась на него, гадая, что за человек скрывается под этой спокойной, сдержанной оболочкой. Он определенно отличался от всех, кого ты когда-либо встречала.

«Тебе хоть что-нибудь даётся тяжело?» – спросила ты прежде, чем успела остановить себя, не удержав внезапное любопытство.

Аль-Хайтам долго смотрел на тебя, его глаза оставались непроницаемыми. Затем, с едва заметной улыбкой, он ответил: «Конечно. Общение с людьми».

Ты моргнула, а затем, не удержавшись, тихо засмеялась: «В это я могу поверить».

P.S. Касрант - выдуманное растение.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

Он просит у тебя прощения

Ледяной воздух Снежной обжигал щеки Чайльда, пока он уверенно пробирался через густой лес. Его шаги были легче, чем обычно, нехарактерно осторожные. Тарталья – Предвестник, который вселял ужас в своих врагов по всему Тейвату, – нервничал.

Ты ушла в эту сторону ранее, с напряжённым выражением лица, а твой тон был холоднее окружающего воздуха. И это была его вина.

Он поддразнил тебя слишком неосторожно во время тренировки. Всё началось невинно: шутливые реплики о том, как тебе едва удаётся попадать по движущимся мишеням – конечно, это была ложь, ведь никто не сравнится с тобой в стрельбе из лука. Но когда он сказал, что, возможно, твоя «идеальная техника» – всего лишь удача, он заметил, как изменилось выражение твоего лица.

Он не хотел этого. Он восхищался твоим мастерством больше, чем когда-либо мог бы признать вслух. Но твоя реакция – отрывистое «На сегодня всё» и быстрый уход – дала понять, что он переступил черту.

Теперь Чайльд отправился искать тебя.

Ты сидела на полуразрушенной каменной ограде, стискивая лук. Внутри всё кипело, а его слова никак не отпускали – будто остриё стрелы застряло в груди. На секунду тебе захотелось прострелить ему что-нибудь, чтобы опровергнуть его замечание, и именно поэтому ты ушла.

Ты не была против поддразниваний и шуток Чайльда; наоборот, ты часто находила их забавными. Но сегодня его слова задели тебя сильнее обычного. Ты приложила слишком много усилий, годами оттачивая своё мастерство, чтобы заслужить место рядом с ним. Его небрежный комментарий будто перечеркнул всё это, даже если ты понимала, что он, скорее всего, не хотел этого.

Мягкий звук хруста снега под сапогами вывел тебя из размышлений. Тебе не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это.

Чайльд тихо позвал тебя по имени, его голос был мягче обычного.

Ты не ответила, всё ещё глядя на свой лук.

«Ладно, – вздохнул он, остановившись в нескольких шагах от тебя. – Я это заслужил».

Ты ничего не ответила, хотя хватка на луке слегка ослабла.

Он подошёл ближе, спрятав руки в карманы своего пальто, словно защищаясь не только от холода: «Слушай… Я не хотел. То, что я сказал раньше. Ты же знаешь, правда?»

Твои губы сжались в тонкую линию. «Мне так не показалось», – тихо, но твёрдо ответила ты, отчего по его спине пробежал холодок.

Чайльд поморщился: «Я понял. У меня длинный язык, и я иногда говорю, не подумав. Но ты… невероятная. Ты лучший стрелок, которого я когда-либо видел, и я не хотел бы, чтобы кто-то другой прикрывал мне спину. – Он чуть присел, пытаясь заглянуть тебе в лицо. – Я просто хотел пошутить, а не… вот это всё».

Твоё выражение лица чуть смягчилось, но твой взгляд всё ещё был сфокусирован на узорах на спине твоего лука: «Не надо мне льстить, Аякс. Это не сработает».

Звук его настоящего имени заставил его вздрогнуть. Ты использовала его только тогда, когда дело было серьёзным, или злилась.

Чайльд тихо рассмеялся: «Я не льщу тебе. «Просто констатирую факты, – он нерешительно протянул руку, убирая выбившуюся прядь волос за твоё ухо. –Мне жаль. Правда. Я не должен был говорить то, что сказал. Ты для меня больше, чем напарник. Мы равные. И без тебя я бы пропал».

Ты наконец посмотрела на него, и твой острый взгляд стал мягче. «Ты и правда иногда бываешь идиотом», – пробормотала ты, хотя уголки твоих губ слегка дрогнули в улыбке.

Чайлд усмехнулся, выпрямившись, и его обычная самоуверенность вернулась: «Да, но я твой идиот».

Ты закатила глаза, но не смогла подавить улыбку: «Не наглей».

«И в мыслях не было, – ответил он с облегчением в голосе, протягивая тебе руку. – Пошли. Надо возвращаться. Я даже позволю тебе победить меня в спарринге, чтобы загладить вину».

Помедлив, ты взяла его руку, понимая, что всё равно не сможешь злиться на него слишком долго: «Не ты позволишь мне победить, Аякс. Я побью тебя честно».

Привычная дерзкая улыбка украсила лицо Чайльда: «Вот та самая девушка, которую я знаю».

Когда ты поднялась на ноги, он не сразу отпустил твою руку, а притянул тебя чуть ближе, понизив голос: «Мне очень жаль. Правда».

У тебя перехватило дыхание, когда он наклонился и нежно коснулся губами твоих губ. Поцелуй был коротким, но полным невысказанных обещаний, холодный воздух словно отступил, а между вами снова расцвело тепло.

Когда вы отстранились, он снова ухмыльнулся: «Значит ли это, что я прощён?»

Ты приподняла бровь, хотя румянец окрасил твои щеки, и он никак не был связан с морозом: «Посмотрим. Зависит от того, сможешь ли ты держаться подальше от неприятностей до конца дня».

«Неприятности – моя специальность», – ухмыльнулся Чайльд, его рука скользнула вокруг твоих плеч, когда вы пошли обратно в сторону лагеря Фатуи. Ты знала, что он ещё доставит тебе неприятностей – но, возможно, именно это тебе в нём и нравилось. Но сейчас напряжение между вами исчезло, уступив место привычной дружбе с чем-то более глубоким, скрытым под её поверхностью, о чём вы оба прекрасно знали.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

Часть 12 - Ты передразниваешь его

Воздух был прохладным, когда вы возвращались в город в сумерках, и тишину между вами заполнял тихий стрёкот сверчков. Ты шла рядом с Дилюком, твои пальцы иногда слегка касались края его плаща. Это молчание не было тяжёлым – ты уже научилась ценить такие моменты рядом с ним, – но сейчас, когда в сердце ещё теплились воспоминания о вашей импровизированной битве у реки, тебе захотелось узнать, сможешь ли ты добиться от него чего-то большего. Чего-то неожиданного.

Ты краем глаза взглянула на Дилюка. Он как обычно шёл с идеально прямой осанкой, его взгляд был устремлён вперёд. Его сдержанное, серьёзное выражение лица почти не изменилось с того момента, как вы направились к Мондштадту. Уголки твоих губ изогнулись в озорной улыбке, когда в голове зародилась одна идея.

Ты нарочито громко прокашлялась, затем приняла насмешливо серьёзный вид, нахмурив брови и плотно сжав губы. «Хм, да, – пробормотала ты низким голосом, пытаясь подражать интонациям Дилюка. – Я – Дилюк из Мондштадта. Не интересуюсь пустой болтовнёй. Слишком занят... спасением города от опасностей».

Дилюк на мгновение остановился и посмотрел на тебя с приподнятой бровью. «Что ты...» – начал он, его тон был ровным, но с нотками то ли любопытства, то ли недоумения.

Не обращая внимания, ты небрежно махнула рукой и продолжила с ещё более преувеличенно серьёзным тоном: «Виноградный сок – мой любимый напиток. Алкоголь? Нет, спасибо. Я предпочитаю держать голову ясной – в отличие от некоторых». Ты бросила на него косой взгляд, хмурясь, изображая неодобрение.

В уголках губ Дилюка мелькнула лёгкая улыбка, но он быстро подавил её, слегка покачав головой. «Это то, как я, по-твоему, звучу?» – спросил он с притворным упрёком в голосе.

«О, я только начала!» – хихикнула ты, радуясь тому, что сумела вызвать у него хоть какую-то реакцию.

Ты сцепила руки за спиной и продолжила своё пародийное выступление, идя рядом, стараясь шагать с ним в ногу, но теперь с утрированно жёсткой походкой. «Не нужно любезностей, – сказала ты, старательно подражая его строгому тону. – Сразу к делу. Время дорого, а мне ещё нужно управлять таверной».

Теперь Дилюк полностью остановился, повернувшись к тебе лицом, его губы сжались, словно он пытался сдержать улыбку. «Неугомонная», – пробормотал он, но в его голосе не было ни намёка на раздражение.

Ты усмехнулась, чувствуя, что почти добилась своего. «Неугомонная? О, я предпочитаю термин "настойчивая" – прямо как один человек, которого я знаю». Ты кивнула в его сторону, подняв бровь в точной копии его недавнего выражения. Затем добавила утрированный, театрально-мрачный вздох: «Город должен быть защищён любой ценой, но я, Дилюк Рагнвиндр, обязан в��егда оставаться серьёзным и угрюмым... ибо таково моё бремя».

И это сработало.

Самообладание Дилюка пошатнулось, и, прежде чем он успел остановить себя, с его губ сорвался тихий смешок. Он быстро попытался замаскировать его под кашель, отворачиваясь, словно смущаясь, но звук его смеха, каким бы кратким он ни был, повис в воздухе между вами.

Ты застыла на месте, широко раскрыв глаза от восторга. «Ты только что... – ты указала на него пальцем, с преувеличенным шоком открыв рот. – Я это слышала, Рагнвиндр! Это был смех!»

Дилюк вздохнул, покачав головой, но на этот раз не стал скрывать лёгкую искреннюю улыбку, которая появилась на его лице. «Ты невыносима», – сказал он, хотя в его голосе звучало тепло, не соответствующее словам.

Ты просияла, едва не подпрыгивая на месте, когда вы снова пошли вперёд. «Видишь? Я знала, что смогу рассмешить тебя, – сказала ты с гордостью в голосе. – А я уж думала, что у тебя иммунитет к юмору».

Дилюк бросил на тебя косой взгляд. «Ты настойчивее большинства, – признал он, его тон стал мягче. – И... должен признать, это было довольно впечатляющее подражание».

Ты снова приняла преувеличенно серьёзное выражение лица и кивнула, словно только что удостоилась великой чести. «Высокая оценка от самого серьёзного гражданина Мондштадта», – поддразнила ты, а затем разразилась лёгким смехом.

Вы приблизились к городским воротам, тёплый свет фонарей Мондштадта падал на мощеные улицы. Настроение заметно улучшилось, и ты неосознанно сместилась чуть ближе к Дилюку, твоё сердце всё ещё трепетало от редкого звука его смеха.

Когда вы достигли ступеней твоего дома, ты остановилась, повернувшись к нему. Игривая энергия, царившая раньше, перетекла в нечто более мягкое и комфортное, но атмосфера между вами всё ещё была наполнена новым чувством близости.

«Спасибо, что проводил меня до дома, – тихо сказала ты. – И за то, что… терпел мои выступления». Ты застенчиво улыбнулась, но в твоих глазах всё ещё плясала задорная искорка.

Дилюк встретился с тобой взглядом, его выражение лица уже не было таким серьёзным. «Всегда пожалуйста», – ответил он с едва слышной весёлой ноткой. Он бросил короткий взгляд на твою дверь, а затем снова на тебя: «И... спасибо тебе. За то, что напоминаешь мне, что в жизни есть что-то большее, чем обязанности».

У тебя перехватило дыхание от его слов, и на мгновение ты просто смотрела на него, ощущая, как тихая искренность в его голосе заставляет твоё сердце биться чаще. «Всегда пожалуйста», – тихо повторила ты за ним, улыбаясь шире.

С лёгким кивком Дилюк отступил назад, собираясь уходить. «Спокойной ночи», – сказал он, вернувшись к своему привычному спокойному тону, но улыбка, пр��таившаяся в уголках его губ, выдавала лёгкость, которую он сейчас чувствовал.

«Спокойной ночи, Дилюк», – прошептала ты, глядя, как он разворачивается и уходит, а его высокая фигура исчезает в ночи.

Войдя в дом и закрыв за собой дверь, ты прислонилась к ней спиной, и по твоему лицу расплылась счастливая улыбка. Ты смогла заставить его засмеяться – по-настоящему. И каждый раз, когда ты вспоминала о том, как прошёл ваш день, ты невольно улыбалась и едва слышно хихикала себе под нос.

Может быть, вы начинаете понимать друг друга лучше, чем осознаёте.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

Часть 2 - Когда раны начинают заживать

Возвышающиеся деревья и извилистые реки пышного ландшафта джунглей уступили место оживленным улицам Сумеру. Город кипел жизнью: студенты спешили на занятия, торговцы зазывали покупателей к своим прилавкам, вокруг звучали смех и разговоры. Свежий аромат специй и трав смешивался с тонким запахом экзотических цветов и фруктов.

Ты затаила дыхание, когда вы вошли в город. Несмотря на ноющую боль в боку от раны, ты была рада вновь ощутить кипящую жизнь, резко контрастирующую с уже привычной тишиной в дикой природе, и невольно улыбнулась.

«Это место... оно невероятно», – сказала ты с благоговением в голосе.

Дайнслейф, шедший рядом, лишь мимолётно огляделся, выражение его лица было как всегда спокойным. «Это просто город», – ответил он, хотя его глаза с привычной настороженностью осматривали окрестности. Толпа, шум – ничто из этого, казалось, не интересовало его. Его внимание было сосредоточено на тебе, и он следил за тем, чтобы ты уверенно держалась на ногах, несмотря на ранение.

Ты закатила глаза от его равнодушного тона, но не стала спорить. Ты знала, что Дайнслейф редко впечатляется чем-то… обычным. Но для тебя это был шанс перевести дух после долгих дней пути, увидеть что-то кроме сражений и бескрайней дикой природы.

«Для начала, – сказала ты, с ухмылкой глядя на него, – мне нужен лекарь. А потом я найду самый уютный постоялый двор в этом городе. Мягкая постель, горячая ванна, возможно, настоящая еда наконец. Без обид, но даже мне иногда нужен перерыв от походной жизни».

Дайнслейф приподнял бровь, уголки его губ едва заметно дрогнули, словно он собирался улыбнуться. «Мягкая постель и горячая ванна? – переспросил он, как будто это было ему чуждо. – Не думал, что такие роскошества могут тебя заинтересовать».

Ты тихо рассмеялась, из-за чего в боку снова кольнуло: «Я всё ещё человек, Дайнслейф. А люди любят комфорт время от времени. Тебе тоже стоит попробовать».

Он ничего не ответил, но в его взгляде мелькнуло что-то неуловимое, когда он посмотрел на тебя. Твоё упорство всегда вызывало в нём восхищение. Ты сражалась рядом с ним в суровых условиях, не жалуясь, не требуя ничего взамен. Но теперь, видя тебя уставшую, раненую, но всё ещё улыбающуюся, он понял, как много ты несёшь на своих плечах в молчании.

Ты заслуживаешь отдыха. Уюта. Нормальной жизни. И хотя это было не то, к чему он стремился сам, он не осуждал тебя за это желание.

Вы шли по городским улицам, лавируя между учеными и путешественниками. Некоторые случайные прохожие оглядывались на вас, но затем снова спешили по своим делам. Больница Бимарстан находилась в более тихой части города. Врач с мягким голосом осмотрел твою рану, нанёс заживляющую мазь и наложил свежие повязки, от чего боль заметно притупилась.

«Через день-два вы поправитесь, – сказал врач с ноткой строгости в голосе. – Но постарайтесь не перенапрягаться».

«Спасибо, – ответила ты с искренней благодарностью, осторожно двигаясь и чувствуя, как боль уходит. – Постараюсь быть аккуратнее».

Дайнслейф ждал тебя снаружи, наблюдая за окружением со спокойным, отстранённым видом. Пока тебя осматривали, его мысли блуждали где-то между облегчением от того, что твоя рана оказалась не серьёзной, и напряжением, которое он никак не мог отпустить. Шумные улицы Сумеру, суета вокруг – всё это казалось ему чужим, далёким от той жизни, которую он выбрал.

Но когда ты вышла из больницы и направилась к нему с горящими глазами, предвкушая прогулку и исследование города, он не мог не проникнуться твоей энергией.

«А теперь, – сказала ты, подойдя к нему, – пора найти тот самый постоялый двор. Тебе тоже не помешает передышка, знаешь ли».

Дайнслейф приподнял бровь: «Я в порядке. Это тебе нужно восстановить силы».

«Я так и сделаю, – ответила ты, улыбаясь ещё шире. – После того как немного пройдусь. Ну же, Дайнслейф, расслабься хоть раз. Здесь нет никакой опасности. Насладись этим».

Он открыл было рот, чтобы возразить, но твой взгляд – смесь упрямой решимости и легкомысленного подшучивания – остановил его. Видеть тебя такой, живой, любопытной, готовой обнять мир, несмотря на усталость, было редкостью. И, к своему удивлению, он не хотел отнимать у тебя эту радость.

«Ладно, – наконец сказал он, его тон звучал скорее уступчиво, чем раздражённо. – Но не переутомляйся».

Ты победоносно улыбнулась: «Договорились».

Вы вместе шли по оживлённым улицам, ты блуждала взглядом от одной торговой лавки к другой, заворожённая яркими красками и аппетитным запахом уличной еды, наполнявшим воздух. Ты настояла на том, чтобы остановиться у небольшой палатки, где продавали изысканные сумерские лакомства, и, несмотря на протесты Дайнслейфа, протянула ему одно из них.

«Держи, – сказала ты, подавая ему маленькое, слоёное пирожное. – Не говори, что тебе совсем не любопытно».

Дайнслейф на мгновение уставился на него, будто не зная, что с ним делать. Но твой ожидающий взгляд и упрямая настойчивость заставили его уступить. Он взял пирожное и осторожно откусил кусочек, пробуя незнакомую сладость.

Ты наблюдала за ним с ухмылкой: «Неплохо, правда?»

Он проглотил, сохраняя нейтральное выражение лица, но в его взгляде мелькнул слабый весёлый блеск: «Это… приемлемо».

Ты засмеялась, демонстративно закатывая глаза: «Ты невозможен».

Вы продолжили прогулку и вскоре нашли уютную гостиницу. Это было тихое и гостеприимное место, где мягкий свет сочетался с запахом свежевыпеченного хлеба, доносящимся из кухни. Ты облегчённо вздохнула, как только переступила порог.

«Это идеально, – сказала ты, оглядываясь. – Уютная, тёплая постель и вкусная еда. Именно то, что нам нужно».

Дайнслейф ничего не ответил, но не мог отрицать тихого удовлетворения, которое испытывал, видя тебя такой расслабленной. Он последовал за тобой в комнату, и встал у двери, когда ты упала на мягкую постель со стоном облегчения. Он сам настоял на том, чтобы остаться с тобой в одной комнате, так вы могли сэкономить ваши небольшие сбережения, а он – проследить за твоей безопасностью, пока ты более уязвима, чем обычно.

«Тебе стоит присоединиться, – сказала ты с игривой усмешкой, похлопывая по месту рядом с собой. – Это гораздо удобнее, чем земля, на которой мы спали всё это время».

Дайнслейф взглянул на тебя с непроницаемым выражением лица, а затем покачал головой с лёгким смешком: «Я пас».

Ты снова закатила глаза, но не стала настаивать. Тебе было достаточно просто видеть, как он отдыхает, пусть и по-своему. Несколько мгновений ты просто лежала, позволяя комфорту окутать тебя. Дайнслейф тем временем устроился в кресле у окна, задумчиво глядя куда-то вдаль. Но спустя минуту ты приоткрыла один глаз и посмотрела на него.

«Знаешь, – тихо сказала ты, – тебе необязательно всегда держать дистанцию».

Его пронзительные голубые глаза встретились с твоими: «Я не…»

«Да, это так, – мягко перебила ты спокойным тоном, а после паузы продолжила. – Мне не нужно, чтобы ты защищал меня от всего на свете, Дайн. Просто… будь рядом».

Его челюсть немного напряглась, и на мгновение между вами повисла тишина. Ты не настаивала, не требовала от него большего, чем он мог дать. Но пока он сидел и смотрел на тебя со смесью неуверенности и чего-то ещё – чего-то более мягкого – он ощутил вес твоих слов.

«Я здесь», – наконец сказал он, его голос был тихим, почти неуверенным.

Ты улыбнулась, вновь закрывая глаза: «Хорошо».

И в этот тихий миг Дайнслейф почувствовал, что между вами что-то изменилось – что-то маленькое, но значительное. Ещё один шаг ближе, ещё одна стена, пусть и немного, но опущена.

Больше слов не требовалось. Не сейчас. Сегодня достаточно было просто быть рядом, наблюдать за тобой, пока ты отдыхаешь, и позволить себе почувствовать что-то кроме долга и утраты.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

Часть 4 - Нежданный гость

Как только напряжение в воздухе между вами слегка улеглось, и тишина стала более комфортной, в дверь раздался резкий, настойчивый стук.

Ты напряглась, замерев с ложкой в руке на полпути ко рту. Ты явно никого не ждала, особенно в такой час. Аль-Хайтам, с привычно невозмутимым выражением лица, посмотрел в сторону двери, его в��гляд был острым, словно он уже оценивал ситуацию.

«Я открою», – сказала ты, быстро поднявшись и направившись к двери. В голове уже начали мелькать тревожные мысли. Лишь немногие из деревенских могли прийти к тебе без предупреждения, и у тебя появилось неприятное чувство, что ты знаешь, кто это может быть.

Когда ты открыла дверь, твои подозрения подтвердились. На пороге стоял Касан. Его высокая фигура выделялась на фоне тусклого вечернего света. Обычно его взгляд теплел, когда он видел тебя, но сейчас его глаза выражали нескрываемое недовольство. Челюсть сжата, а рука лежит на рукояти короткого меча на поясе – плохой знак.

Он напряжённо произнёс твоё имя: «Я видел, как ты вернулась. С ним».

Касан даже не дождался твоего ответа, сделав шаг вперёд, чтобы заглянуть внутрь дома. Он тут же заметил аль-Хайтама, спокойно сидящего за столом, и его лицо помрачнело ещё больше.

Ты преградила ему путь, оставаясь уверенной и спокойной: «Касан, он ранен. Я нашла его без сознания в пустыне. Ему нужна была помощь».

Брови Касана сошлись на переносице; в его взгляде смешались беспокойство и раздражение: «В пустыне полно таких, как он – безмозглых ученых, сующих нос не в свое дело. Ты им ничего не должна. Ты не должна была…»

«Касан», – ты оборвала его, в твоём тоне появились властные нотки, которые ты не часто использовала. Ты шагнула вперёд, сузив глаза и встретившись с ним взглядом: «Я целитель. Не имеет значения, откуда человек или что он делал. Если он ранен, я помогаю. Это мой долг».

Он смотрел на тебя сверху вниз, явно борясь со своими эмоциями. Его глаза на мгновение смягчились, словно он вспомнил, что ты – его подруга детства, человек, за которого он всегда чувствовал ответственность. Но стоило его взгляду вернуться к аль-Хайтаму, как его губы едва заметно дёрнулись, словно в оскале.

«Это не значит, что ты должна пускать их в свой дом, – пробормотал он, его голос стал тише, но напряжение не уходило. – Академия… Им на нас плевать. Всегда было. Он…»

«Касан, – вздохнула ты, уже мягче, хотя в твоём голосе слышались нотки раздражения. Ты отступила в сторону, немного отпуская напряжение в теле. – Я знаю, ты переживаешь за меня. Но это не обсуждается».

Он сделал едва заметное движение, будто хотел схватить тебя за руку, но остановился. Казалось, что воздух вокруг него становился осязаемым от напряжения, его взгляд метался между тобой и аль-Хайтамом, а пальцы крепче сжали рукоять меча.

Наконец он обратился к мужчине за столом напрямую, его голос был тихим, с нотками недоверия: «Ты. Что ты вообще здесь делаешь? Вам, людям из Академии, не место в пустыне. И уж тем более – не в нашей деревне». По твоей спине пробежал холодок: не хватало ещё, чтобы эти двое начали ругаться друг с другом на ночь глядя.

Но аль-Хайтам, который до сих пор спокойно наблюдал за разговором, только медленно вдохнул. Его бирюзовые глаза обратились к Касану, и в них читалась такая же отстранённая внимательность, с какой он, вероятно, изучает древние тексты. Когда он наконец заговорил, его тон был спокойным, лишённым всякой враждебности, хотя в его словах прозвучала холодность.

«Не моим выбором было прийти в вашу деревню, – просто сказал он. — Я предпочёл бы избежать лишних сложностей. Однако пустыня оказалась… более коварной, чем я рассчитывал». Его взгляд на миг скользнул к тебе, словно признавая твою помощь: «Я должен поблагодарить твою подругу».

Челюсть Касана снова сжалась, но он не стал перебивать.

«Что касается того, что я здесь делаю, – продолжил аль-Хайтам, встретив его взгляд без тени страха, – то мои исследования тебя не касаются. Уверяю тебя, у меня нет никакого желания вмешиваться в дела твоей деревни или её жителей».

Касан фыркнул, его терпение явно подходило к концу: «Думаешь, мы не знаем, что вы за люди? Вы выкапываете то, что вам не принадлежит, забираете это в Сумеру и оставляете нас разбираться с последствиями. Нам не нужно, чтобы такие, как вы, приносили новые неприятности на наш порог».

Лицо аль-Хайтама оставалось невозмутимым. Его голос был ровным, почти пренебрежительным: «Если моё присутствие здесь вызывает у тебя раздражение, можешь быть уверен: оно временное. Не стоит беспокоиться».

Рука Касана снова дёрнулась, как будто он хотел вытащить меч, и ты ощутила напряжение в воздухе, как натянутую струну, готовую лопнуть. Ты торопливо шагнула к нему ближе и легонько коснулась его руки, стараясь успокоить: «Касан, пожалуйста. Он не причинит вреда».

Но тяжёлый взгляд Касана по-прежнему был прикован к аль-Хайтаму: «Надеюсь, что нет», – бросил он.

Аль-Хайтам, в свою очередь, смотрел на него со спокойным безразличием, как будто агрессия Касана была не более чем лёгким неудобством. Это, похоже, бесило последнего ещё больше.

Ты чувствовала, как эта бесполезная вражда истощает тебя. Ты знала, что Касан хотел как лучше – всегда хотел – но его импульсивность, его потребность защитить тебя часто оказывалась неуместной. И на этот раз она была направлена на того, кто не сделал ничего плохого.

«Касан, – сказала ты мягко, но решительно, – Я ценю твою заботу. Правда. Но со мной все в порядке. Пожалуйста, оставь это. Он не задержится здесь».

Несколько долгих секунд Касан не двигался. Его взгляд был прикован к аль-Хайтаму, и тебе уже показалось, что он не отступит. Но, наконец, он резко выдохнул и сделал шаг назад, убирая руку с меча.

«Ладно, – пробормотал он, хотя напряжение в его голосе не исчезло. – Но если что-то случится… ты знаешь, где меня найти».

Ты кивнула, пытаясь успокоить его улыбкой: «Знаю».

Касан задержался в дверях ещё на мгновение, бросив последний мрачный взгляд на аль-Хайтама, а затем развернулся и быстрым шагом ушёл прочь.

Ты закрыла дверь, и звук щелчка в замке будто снял с тебя груз. Ты выдохнула, проводя рукой по волосам, и повернулась к аль-Хайтаму. Он смотрел на тебя с непроницаемым выражением лица.

«Извини, что так вышло, – тихо сказала ты, слегка опустив плечи. – Касан хочет как лучше. Просто он… иногда перегибает палку».

Аль-Хайтам, сохранявший полное спокойствие на протяжении всей сцены, лишь слегка наклонил голову, его взгляд был задумчивым: «Он заботится о тебе», – заметил он. Это был не вопрос, только констатация факта.

Ты кивнула, вернувшись к столу: «Да. Иногда даже слишком».

Аль-Хайтам ничего не сказал в ответ, следя за твоими движениями, пока ты усаживалась на свое место. Через мгновение он добавил, всё так же спокойно: «К счастью для него, он не зашёл дальше».

Ты удивлённо подняла бровь: «К счастью?»

Аль-Хайтам чуть отклонился на спинку стула, его взгляд стал отстранённым: «Его импульсивность могла привести к ненужному конфликту. Я не вмешиваюсь в дела, которые меня не касаются. Но враждебность без причины я не терплю».

Его слова были спокойны, но в них чувствовался вес, тихая уверенность, заставившая тебя задуматься. Ты поняла, что, несмотря на его внешнее равнодушие, его не стоит недооценивать.

Ты слегка улыбнулась, хотя по твоему лицу скользнула усталость: «Надеюсь, больше никакой враждебности не будет. По крайней мере, не сегодня».

Аль-Хайтам бросил взгляд на дверь, за которой исчез Касан, всё с тем же непроницаемым выражением лица: «Увидим».

P.S. Касан - не просто выдуманное имя, в Аару действительно есть такой NPC :)

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

Ты застала его выпившим

На палубе «Алькора» царила атмосфера праздника. Фонари, натянутые вдоль мачт, отбрасывали тёплый свет на доски, а воздух наполнили звуки песен и громкий смех команды. Возле грот-мачты стояли открытые бочки с выпивкой, её душистый аромат смешивался с соленым морским бризом. Во главе всего этого стояла Бэй Доу, и её звонкий смех прорезал шум, когда она высоко подняла свой кубок.

«Тост! – громогласно воскликнула она, привлекая внимание даже среди хаоса. – За спокойные моря, крепкие паруса и неизменную удачу!»

Команда разразилась криками радости, их голоса, как волна, прокатились по всему кораблю. Кадзуха, сидевший у перил, скрестив ноги, тихо улыбнулся и поднял свою чашу в ответ. На его лице проступил лёгкий румянец от выпитого алкоголя. Обычно он наблюдал за подобным весёлым буйством со стороны, но энтузиазм Бэй Доу умел захватить всех, включая его.

Ты стояла неподалеку, прислонившись к штабелю ящиков, и не смогла сдержать усмешку, наблюдая за этим зрелищем. Обычно сдержанный Кадзуха выглядел немного не в своей тарелке на фоне бурного празднования. Ты наблюдала, как один из членов экипажа снова наполнил его чашу, несмотря на его вежливую попытку отказаться.

Пока вечер продолжался, а выпивка лилась рекой, ты заметила, что Кадзуха начал слегка покачиваться на своём месте, его алые глаза немного ��атуманились. Ты оттолкнулась от ящиков и, лавируя среди празднующих матросов, подошла к нему. Когда ты присела рядом с ним, его обычное спокойное самообладание полностью уступило место мечтательной, расфокусированной улыбке.

«Кадзуха, – произнесла ты с полуупрёком-полунасмешкой. – Сколько ты выпил?»

Он медленно повернулся к тебе, его взгляд был тёплым и мягким, а затем в нём мелькнуло узнавание, когда он сфокусировался на тебе и протянул твоё имя, словно смакуя его. «Ты знала… звёзды сегодня… такие… острые?» – он неопределенно махнул в сторону неба, его рука описала кривую дугу.

Ты плотно сжала губы, чтобы не засмеяться: «Острые, да? Это не совсем то слово, которым я бы их описала».

Кадзуха серьёзно кивнул, его движения были преувеличенными и неуклюжими: «Да. Острые. Как… остриё меча. Но мягче». Он нахмурился, будто озадаченный собственными словами, а затем расплылся в однобокой улыбке: «Ты тоже звезда, знаешь ли».

Ты моргнула, ошеломленная: «Я что?»

«Звезда, – повторил Кадзуха, наклоняясь ближе. – Яркая… тёплая… и, может быть, немного острая». Он прищурился на мгновение, а потом снова улыбнулся: «Да. Определённо острая».

Ты больше не могла сдерживаться и расхохоталась. «Ты точно пьян, – поддразнила ты, выхватывая чашку из его руки. – Думаю, с тебя хватит».

Кадзуха не стал сопротивляться и легко отпустил чашку, его голова снова откинулась на перила. Его светлые волосы отражали тёплый свет фонарей, а его красная прядка казалась живым огоньком. «Ты всегда заботишься обо мне, – тихо пробормотал он, его голос стал почти тоскливым. – Даже когда я этого не заслуживаю».

Твой смех стих, и ты наклонила голову, внимательно глядя на него. По его лицу скользили эмоции, словно он внутренне боролся с чем-то. «Что ты имеешь в виду?» – мягко спросила ты.

Он вздохнул, прежде чем ответить, продолжая смотреть куда-то прямо перед собой: «Я потянул тебя за собой через моря, в сражения и штормы… Ты заслуживаешь большего, чем это. Большего, чем странник, который гонится за ветром».

У тебя сжалось сердце от тяжести его слов. Не раздумывая, ты протянула руку, убирая выбившуюся прядь волос с его лица. «Кадзуха, – нежно сказала ты, – не говори так. Ты никогда никуда меня не тянул. Я решила путешествовать с тобой, потому что сама этого захотела. Потому что… ну, потому что ты – это ты».

Он повернул голову, чтобы взглянуть на тебя, его алые глаза сфокусировались на твоих. На мгновение шум праздника как будто растворился, оставив лишь тихий гул океана и мерцание фонарей. Медленно, почти неуклюже, он поднял руку и коснулся твоей щеки. Его прикосновение было тёплым, хоть и неуверенным, но этого было достаточно, чтобы заставить твоё сердце забиться быстрее.

«Ты… добрая, – прошептал он, его голос был едва слышен из-за ветра. – Слишком добрая. Я этого не заслуживаю».

Ты почувствовала, как твои щёки заливает румянец, но не отстранилась. Вместо этого ты положила свою руку на его, удерживая её на своём лице. «Ты заслуживаешь большего, чем думаешь, Кадзуха», – уверенно произнесла ты.

Его взгляд смягчился, а на губах заиграла лёгкая, почти мальчишеская улыбка. Он тихо произнес твоё имя, наклоняясь чуть ближе: «Ты мой якорь».

Прежде чем ты успела осмыслить его слова, он снова наклонился к тебе и прикоснулся своим лбом к твоему, закрыв глаза. Его дыхание было тёплым с лёгким ароматом сакэ, и твоё сердце забилось сильнее от такой неожиданной близости.

«Знаешь, – тихо произнёс он, – ветер… он всегда приводит меня к тебе. Разве это не странно?»

Ты с усилием сглотнула, твои щёки пылали: «Кадзуха, ты действительно пьян».

Он тихонько захихикал, звук был почти музыкальным: «М��жет быть. Но это не значит, что это неправда».

На мгновение ты растеряла все слова, не зная, что ответить. Искренность в его голосе, проступившая из-за хмельной дымки, лишили тебя дара речи. Слегка отстранившись, ты подняла голову и оставила мягкий поцелуй на его лбу.

«Отдохни», – наконец прошептала ты, твой голос был тихим, но ровным.

Кадзуха удовлетворённо промычал, его голова наклонилась к твоему плечу, когда алкоголь и мягкий ритм моря стали убаюкивать его. «Только… если ты останешься», – невнятно пробормотал он.

Ты осталась рядом, поправив его, чтобы он мог удобно прислониться к тебе. Наблюдая, как он засыпает, ты заметила, как фонари качались на ветру, отбрасывая танцующие блики света на палубу. Звёзды в небе слабо мерцали, и ты улыбнулась про себя, подумав, что, возможно, этой ночью ветер привёл вас обоих туда, куда нужно.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора

[zians-quill]

У тебя случилась паническая атака

Большой зал поместья Камисато был наполнен звуками вежливых разговоров, тихим звоном бокалов и едва слышным шелестом тонкого шелка, скользящего по отполированному полу. Здесь собралась элита Инадзумы, и каждый гость двигался с отработанной грацией, а на их лицах были безупречные маски сдержанности и учтивости. Вечер должен был ознаменовать установление новых дипломатических связей, но для Камисато Аято это был всего лишь ещё один акт политического театра.

Ты стояла рядом с ним, с виду спокойная, но напряжённая, как натянутая струна. Это был первый раз, когда вы вместе появились на официальном мероприятии после того, как между вами возникло напряжение. Нерешённые конфликты висели между вами, но сейчас Аято беспокоило не это. Его беспокоило то, как ты переступала с ноги на ногу, твой взгляд метался по залу, а пальцы нервно сжимали ткань рукавов в бешеном ритме. Ты запоздало реагировала, когда кто-то подходил к вам, улыбаясь с усилием. Аято, всегда внимательный наблюдатель, заметил скрытые признаки – поверхностное дыхание, которое ты пыталась скрыть, лёгкую дрожь в руках, когда потянулась к напитку, но замешкалась. Ты была подавлена. Слои этикета, внимание посторонних, тяжесть его присутствия рядом с тобой – всё это было слишком. И вдруг ему стало ясно.

Ты не в порядке.

Его первым побуждением было сохранить внешнюю сдержанность, маску главы комиссии Ясиро, пока он общался с высокопоставленными лицами. Но с каждой секундой он ощущал, как ты всё больше погружаешься в панику, твоя поза становилась всё более напряженной, словно ты пыталась удержать себя лишь силой воли.

Аято больше не мог это игнорировать. Он знал, что происходит. Он и раньше видел это в других, но никогда это не казалось таким личным, таким неотложным.

Он слегка наклонился к тебе и позвал по имени, его голос был тихим и спокойным, слышным ��олько тебе на фоне общего говора: «Дыши. Сосредоточься на моём голосе».

Ты не ответила. Твой взгляд был прикован к толпе, зрачки расширены от страха, дыхание учащённое и поверхностное. Казалось, что ты больше не здесь, словно заперта в своём сознании, погружаясь в панику, из которой не могла выбраться. Ты попыталась успокоиться, твоя рука снова задрожала, зависнув над бокалом, но Аято видел, что ты на грани срыва.

Хуже всего было то, что вокруг вас были люди – важные люди. Скоро все заметят твоё состояние, и Аято знал, какие сплетни пойдут, если ты сорвёшься на глазах у всех. Он не мог этого допустить – не только ради репутации клана Камисато, но и ради тебя. Однако под этой расчетливой мыслью скрывалось нечто более глубокое – беспокойство за тебя. Видя, как ты борешься с собой, он ощущал, словно что-то перевернулось внутри.

Без лишних слов Аято сделал движение. Это был тонкий, но эффективный жест – он шагнул немного вперёд, заслоняя тебя от любопытных взглядов толпы. Его лицо оставалось спокойным, идеальным воплощением грации и самообладания. Но мысли его неслись вскачь. Ему нужно было увести тебя отсюда, подальше от бдительных глаз, пока ситуация не обострилась.

«Идём со мной», – прошептал он, его голос звучал скорее как приглашение, но обладал той твердостью, что прорвалась сквозь твою панику.

Ты моргнула, впервые за несколько минут подняв на него широко раскрытые глаза. Ты выглядела потерянной, твое дыхание оставалось прерывистым, но Аято не дал тебе возможности колебаться. Он осторожно взял тебя за руку – крепко, но не властно – положил её на своё предплечье, придерживая своей, и повел тебя к боковому выходу. Его движения были настолько плавными, что никто, кажется, и не заметил, что что-то было не так.

Вы вышли на свежий ночной воздух, шум собрания затих за стенами поместья. Твои выдохи были резкими и короткими, грудь тяжело вздымалась, а движения были скованными. Аято повел тебя ��рочь от главной дорожки, в тень сада, где вас никто не побеспокоит. Свет уходящего дня мягко освещал цветы, но всё его внимание было сосредоточено на тебе.

Он остановился в укромном месте сада и повернулся к тебе. «Дыши. Сделай медленный, глубокий вдох», – его голос был спокойным, но под этой внешней невозмутимостью он ощущал напряжение, которое редко позволял себе испытывать.

Но ты не реагировала. Ты дрожала, твои руки тряслись, пока ты пыталась успокоиться. Аято глубоко вздохнул, сосредоточился и шагнул ближе. Он положил руки на твои плечи, его прикосновение было мягким и успокаивающим.

«Посмотри на меня, – настойчиво, но всё так же мягко проговорил он, будто пытаясь отвести тебя от края. – Ты в безопасности. Здесь только мы. Больше никого нет. Сосредоточься на мне».

Твои широко распахнутые глаза наконец встретились с его взглядом. Аято ощутил укол вины: как он допустил, чтобы отношения между вами стали настолько далёкими, настолько напряжёнными, что ты оказалась под таким давлением? Вы когда-то были близки, но он был слишком поглощён своими обязанностями, слишком занят своей ролью в делах Инадзумы, чтобы понять, насколько труден для тебя будет этот вечер.

«Я здесь, – повторил он, его голос почти перешёл на шепот. – Просто дыши вместе со мной. Вдох… и выдох».

Он сделал медленный глубокий вдох и выдох. Ты попыталась следовать за ним, твоё дыхание сначала сбивалось, но постепенно ты начала повторять его ритм. Аято почувствовал, как твоя дрожь понемногу утихает, дыхание становится ровнее, хотя напряжение в плечах всё ещё оставалось.

Он держал руки на твоих плечах, уверенно и успокаивающе, пока ты, наконец, не сделала дрожащий, но более контролируемый вздох. Некоторое время вы оба стояли молча. Вокруг вас царила тишина ночи, сад служил тихим убежищем от суеты внутри поместья.

Ты закрыла глаза, слегка наклонив голову вперёд, будто слишком устала, чтобы держаться прямо. Аято смотрел на тебя, и в его душе смешались эмоции: облегчение, тревога и легкий оттенок сожаления. Ведь это он поставил тебя в такое положение, не так ли? Он привёл тебя на такое публичное мероприятие, зная, что ты некомфортно чувствуешь себя среди толпы, особенно после всего, что произошло между вами.

«Ты в порядке?» – тихо спросил он, его руки медленно опустились с твоих плеч, хотя он остался рядом.

Ты слабо кивнула, твой голос звучал едва громче шёпота: «Прости… я не хотела…»

«Тебе не за что извиняться, – мягко прервал Аято. – Это моя вина. Я не должен был настаивать, чтобы ты присутствовала сегодня».

Ты покачала головой, вытирая глаза, хоть и не плакала: «Нет, дело не в этом. Я просто… это было слишком».

Аято смотрел на тебя, и странное ощущение сжало его грудь. Ему было тяжело видеть тебя такой уязвимой, но в то же время он понимал, что, возможно, не был рядом с тобой так, как должен был. Ваш разлад был болезненным, но этот момент – эта близость – напомнила ему, насколько ты ему дорога.

«Тебе не нужно справляться с этим одной, – его голос стал мягче. – В следующий раз скажи мне, если это будет слишком. Я буду рядом». Затем, немного помедлив, словно сомневаясь, примешь ли ты его жест, он шагнул ещё ближе и медленно обнял тебя за плечи, давая тебе момент, чтобы опереться на него и передохнуть.

Ты подняла на него взгляд, в твоих глазах всё ещё оставалась неуверенность, но что-то между вами смягчилось. И впервые за долгое время Аято почувствовал, что, возможно, вы сможете преодолеть ту пропасть, что возникла между вами.

Иллюстрация - ИИ-генерация по промпту автора