#низкий парень

[asmr-boy]

Начинаю свои тамблерские эксперименты с того, что на моём Ютуб канале, посвященному АСМР Ролевым играм и не только, стукнуло 15000 подписчиков. Если ты каким-то чудесным образом увидела этот пост и тебя интересуют ASMR Roleplay - буду рад, если заглянешь на канал :)

[tarrikz]

До сих пор не могла выровнять дыхание.

Слезла с парня и плюхнулась рядом с ним на кровать. Чёрные кудри раскинулись по всей подушке.

Улыбалась.

Смотрели оба в потолок.

После того, как пришли в себя, по привычке прижались друг к другу: брюнетка подлезла к Джареду ближе, а тот тепло приобнял её.

Молчали.

Обычно обоим нравился именно этот момент: когда вы просто лежите вдвоем после классной ночи, и вам ничего не требуется друг-другу объяснять. Или куда-то спешить, собирать свои вещи…

Сегодня она испытывала к Джареду все самые нежные эмоции. Потянулась, чтобы тот поцеловал её, и он это сделал. Медленный поцелуй.

Улыбнулась.

Он был таким красивым: ровная светлая кожа, чарующие голубые глаза, уходящие даже больше в синеву, отчего тонуть в них можно было бесконечно, идеально выбритые скулы и подбородок… Джо был слишком привлекательным для неё.

Девушка нежно выпуталась из его объятий и поднялась с кровати.

Всё ещё была обнажена.

Любовался ею.

Несмотря на их странный тип отношений, Джареду до сих пор нравилось её тело: девушка была о худой и высокой, словно с модель Виктории Сикрет, а это был однозначно его типаж. Однако при этом у неё были округлые бёдра и красивая грудь.

Джо безумно сильно любил наблюдать за брюнеткой.

— Ты сегодня какой-то загадочный, — по кошачьи улыбнулась девушка и начала рыться в шкафу парня. Их отношения были настолько странными, что для подруги были выделены одна штанга для одежды и пара полок для того, чтобы она могла оставить здесь своё нижнее бельё, носочки или даже платье. Схватила крошечные розовые стринги в мелкую сеточку с красивым узором и белое полотенце (да, брюнетка имела в доме Брайса даже своё собственное полотенце — и не одно!).

— Тебя что-то волнует? — спросила она, обернувшись. Совершенно не стеснялась любопытных глаз парня. А он не стеснялся на неё смотреть. — Ладно, я не допытываю тебя. Когда захочешь поговорить — просто скажи об этом.

— Лесси? — неловко позвал он её, когда девушка практически скрылась за дверью его спальни. Вернулась, облокотивший о деревянную дверь.

— Серьезно, смущаешься что-то спросить у меня? — усмехнулась Селеста. Обычно Джо никогда таким не был.

— Просто… Ты влюблялась в кого-нибудь…

— О нет! — перебила его девушка. Быстро подошла к нему и села на кровать. — Кто она? Или он?

— Что?

— Выкладывай, Джо! — с любопытством смотрела на брюнета Лесси.

— Да ты даже не даёшь мне спросить нормально, — рассмеялся Брайс.

Селеста особенно любила его смех и голос. Он был слегка низкий, глубокий и бархатистый. Его хотелось слушать каждую свободную секунду. Когда Джаред говорил — он одновременно её успокаивал и зомбировал.

— Ты когда-нибудь влюблялась с первого взгляда? — Джо всё же задал свой вопрос целиком.

Оооооо, нет! Вот теперь точно любопытство переливалось через край. Девушка отбросила трусики с полотенцем в сторону и упёрла руки в грудь брюнету, отчего тот снова лёг на спину, по-доброму над ней смеявшись.

— Джаред, кто она? Он? Кто это?

— Я не уверен, что…

— Ты в курсе, что спрашиваешь меня о подобном впервые? — выпалила девушка. В комнате даже стало жарко от её приятного волнения. — Это парень или девушка? — всё не терпелось узнать ответ брюнетке.

— Селеста Дейл Дювал, ты на меня давишь, — продолжал посмеиваться Батлер.

— Да! Именно это я и делаю! — отозвалась Лесс, вдохновенно улыбнувшись, и сильнее прижала парня к кровати. — Ты кого-то встретил на своём выступлении?

— Да, отца. Но это неважно.

— Отца? Какого из? Так! — скомандовала брюнетка. — Подожди, сначала про любовь. Джо, блин, кто это?

— Я не уверен, что…

— Джо!

— Ладно, — рассмеялся Брайс-Батлер. Сдался. — Это парень. Мужчина.

— Взрослый?

— Не на много старше меня.

— Сколько ему?

— Не знаю, двадцать четыре?

— Да всё ты знаешь! — упиралась Селеста, усмехнувшись.

И он правда практически всё уже знал, за что ему было стыдно. Джаред вёл себя, как влюблённая шестиклассница, готовая узнать буквально всё о своём «женихе». Джо действительно полез в интернет, чтобы хоть что-то узнать о незнакомце, который вызвал внутри такой сильный отклик (тем более, впервые). Конечно, у парня особо не было опыта в отношениях, но как бы он не был привязан к Лесс, никогда подобного не испытывал.

— Ну и какой он? Кто? Симпатичный?

[sims4littlebird]

Давайте перескажу историю о них. Так как читателей новых много, а Аделюшка не появлялась очень давно.

Адель - Имеет французские корни. Из родных никого не осталось: родители пропали без вести, а бабуля, которая ее воспитывала умерла от старости. Она из Франции переехала в Бри-Бэй на практику и осталась там жить. Поступила в универ. Закончила престиж с отличием по кулинарии, стала капитаном футбольной сборной, получила дополнительную корочку по курсу археологии. Ездила в отпуск в Сельвадораду, прошла почти все джунгли, собрала все сокровища. Какую-то часть сокровищ продала, какую-то оставила себе для изучения. Купила на эти деньги небольшую пекарню, совмещенную с книжным магазином. Кроме своей пекарни она работает кулинарным критиком. В личной жизни складывалось все печально - было 3-4 парня и все отношения были оч плохими. Один бросил через месяц, другого она бросила через пару дней...и с одним парнем встречались долго. Парень с параллельного универа. Сначала ухаживал красиво, потом постепенно переходил на грубости, ссоры и манипуляции...их отношения стали абьюзивными. Он настолько "приклеил" к себе Адель, что она долго не могла его бросить, ощущая чувство вины перед ним, хотя очень хотела. И каждый раз чуя конец, парень становился мягким и ласковым, извинялся и обещал исправится. И каждый раз она надеялась... и сомневалась. Случайным образом она встретила Дэвида в церкви и засмотрелась на него. Дэвид не постеснялся подойти и познакомится. Они почти сразу ощутили душевное сходство. С первых моментов им было легко, хорошо и весело вместе. В общении они расслаблялись - этого не было со своими парами. У Дэвида была стервозная девушка, они жили вместе довольно долго (просто долго терпел) и их отношения закончились дичайшим скандалом. Он приглашал на свидания Адель, она ходила, но до поцелуев не доходило, просто болтали и все больше чувствовали связь. Отношения с парнем стали резко ухудшаться. Бывший донимал звонками и не понимал, что происходит, скандалил, каждый день они ссорились. Адель ушла в себя и была в отчаянии. Дэвид позвал в гости на ужин, она пришла и...было все. Ей было очень стыдно, что она поступила неправильно, но тогда ей было хорошо как никогда прежде. Она снова сомневалась. Долго игнорила обоих. Встретилась с парнем, пересилила себя и бросила. Парень обиделся, ушел со скандалом. Ее охватило чувство вины. С Дэвидом больше не общалась и в Винденбург специально не ездила. Через некоторое время он через ее подругу узнал адрес пекарни и приехал, чтобы все выяснить. В итоге они стали встречаться. И у них действительно все хорошо) Они совпали друг с другом по всем параметрам, почти не ссорятся, понимают и уважают друг друга. Наконец-то Адель обрела с ним гармонию в отношениях! И только с ним она поняла, что это, когда тебя любят и ценят. На протяжении всей этой истории ее преследовали странные мистические вещи. То незнакомцы предупреждающие об опасностях как экстрасенсы, то внезапные пожары, которые невозможно потушить. А одна незнакомка вообще бредила вампирами и магами... пф, ненормальная, их же не существует.

Дэвид - писатель, причем довольно успешный. Пишет в основном фантастику, но иногда и романы. У Дэвида есть родня. Младшая сестра Тильда, которая сейчас учится в универе. Она часто ему звонит, просит советы. Мать оставила ему этот дом в Виндене и переехала в Виллоу Крик и отец, который их давно бросил. Отношения с сестрой у него хорошие, доверительные. С матерью так себе, на расстоянии вытянутой ноги. С отцом - звонок один раз в год на День рождение. Он умеет хорошо играть на гитаре и офигенски поет. У него очень бархатный теплый низкий голос. Он долго занимался боксом, мастер спорта. Его рост примерно 188-190 см (у Адель 166 см). Он очень романтичный, очень грамотный. Любит пасмурную погоду, дожди и ненавидит колокольчики, которые висят у него дома в прачечной) Он обеспеченный, хорошо зарабатывает, но особо тратить некуда, т.к. живет один, все есть, поэтому откладывает на будущее. Он обожает собак как и Адель)

[its-me-alexfine]

Мне тут сон один приснился...

Если кратко, я встретила своего ангела хранителя. Это был парень, на вид лет 25,короткие белые волосы, голос такой низкий. Я в шоке что так хорошо его помню, но ладно. Он приходил сказать, что какое-то время будет не со мной, у него важное дело есть, многим людям помощь нужна. Но он обязательно вернётся, а до этого момента, я должна сама о себе позаботиться. В общем во сне я перепугалась и решила сделать вид что бросилась под машину, чтобы ангел вернулся и спас меня. Сделала, он вернулся, но не поругал, а обнял и объяснил всё. Благославил так сказать, сказал что всё хорошо будет и я сильная и мне потерпеть надо.

Что интерересно. Чувство что во сне что после сна были просто непередаваемые. Какое-то чудовищное счастье на грани экстаза, почти безумное. Хотелось вдыхать, жрать, вжимать в себя этого ангела лишь бы насладиться этим почти наркотическим чувством.

И во вторых так сказать, меня после этого сна второй день неудачи приследуют. При чём не такие неудачи как обычно. Оьычно я там опаздаю, потеряю, не сохраню файл... А это то живот болит, то ногу отбила наступить не могу, то занозу огромную под ноготь загнала, что аж в слёзы. В общем мистика какая-то.

Ну... Видимо нужно быть внимательнее раз за мной никто не присматривает пока

[marta-krasina]

Осторожно, ниже спойлер!

Решение пришло в голову неожиданно и молниеносно. Сколько можно это терпеть? Она всю жизнь старается быть идеальной, самой лучшей. А с нее только требуют и требуют. Может быть, ей и правда стоит перестать вести себя благоразумно? Тогда и за нее начнут переживать, а не только предъявлять претензии, что она вновь не оправдала чьих-то надежд. 

Правда, трансгрессировав в порыве злости и оказавшись на границе Лютного и Косого переулков, в мысли закрались опасения — возможно, зря она столь поздним вечером появилась здесь одна. На улицу давно опустилась тьма, горят лишь вывески ночных заведений. Вдалеке шумная компания мужчин неприглядного вида. Впрочем, она всегда умела за себя постоять. Это другим стоит ее бояться. 

Подняв глаза, она увидела яркую вывеску «In vino veritas». Разумом она понимала, что посещать столь сомнительные заведения ей совершенно не по статусу, однако хотелось как следует позлить семью. 

Внутри оказалось удивительно уютно. Совсем небольшой бар, отделанный благородным деревом темных оттенков. Глубокие кресла из кожи и столики заполняли пространство. Возле барной стойки ряд высоких стульев. Из угла разносились приглушенные джазовые нотки. Народу было немного, но единственное свободное место оставалось лишь за барной стойкой.

Уверенным шагом, не обращая ни на кого внимания, она двинулась к свободному стулу. Она чувствовала на себе чужие взгляды и крепче сжимала палочку в кармане мантии, хотя и понимала, что вряд ли на нее кто-то нападет. Она успела увидеть пару маминых коллег из Министерства и одного из приятелей отца, что провожал ее непонимающим взглядом. Заведение явно приличное. И от этого даже некоторое сожаление закралось. Впрочем, пусть ее увидят коллеги и друзья родителей! Они сейчас наверняка задаются вопросом, что здесь забыла одна из лучших учениц Хогвартса в самое Рождество. Уж они обязательно сообщат родителям о том, какое это вопиющее поведение для юной леди! 

С шумом отодвинув стул, она на него запрыгнула, ненароком задевая рядом сидящего человека. 

— Прошу прощения, — она улыбнулась ему одной из лучших своих улыбок. 

Парень ничего не ответил, лишь наградил тяжелым взглядом в ответ. Она нахмурилась в непонимании. Обычно на ее улыбки юноши всегда реагировали, мало кого они оставляли равнодушными.

Впрочем, с ним явно было что-то не так. От него веет холодом и замогильной тоской, словно только с похорон. Она мельком окинула его взглядом. Он старше нее лет на пять, может быть, чуть больше. Она уже на седьмом курсе, но в Хогвартсе его точно не видела. На нем дорогая черная мантия, под которой виднеются черные рубашка и брюки. В длинных бледных пальцах зажата сигарета с тлеющим огоньком на конце. Иссиня-черные волосы в завиток. Она бы с трудом назвала его красавцем, но в его внешности определенно было нечто завораживающее, что не отпускало внимание. Тонкие губы, выдающийся нос. Чрезмерная бледность кожи и по-настоящему гипнотические черные глаза —  она таких ни у кого не видела. 

— У вас не найдется и для меня? — она кивнула на сигарету в его руках. 

Курить она не любила, хотя и пару раз пробовала. Но бармен на другом конце барной стойки — подойдет к ней не скоро, а коллеги и приятели родителей по-прежнему прожигают взглядами ее спину. Не хотелось их разочаровывать.

Все также молча он запустил руку в карман мантии и достал пачку сигарет. Не моргая следил за тем, как она достает сигарету, зажимает ее губами и подносит палочку с огоньком на конце. 

— Благодарю, — очередная лучезарная улыбка и гробовое молчание в ответ. — Ты разговаривать совсем не умеешь? 

— А ты хочешь поговорить? 

Голос у него до мурашек приятный. Низкий, размеренный. Внутри что-то волнующе колыхнулось при этом — при тяжелом, завораживающем взгляде, при тягучем тембре. Но она быстро себя одернула — она уже пару лет как крепко и взаимно любит одного человека. Из-за которого и случился настоящий скандал получасом ранее. 

— Как тебя зовут? 

— Рагнар. 

В очередной раз не крепко затянувшись, она удивленно вскинула брови. 

— А фамилия?

Парень медлил, явно не горел желанием отвечать. Но, кажется, ее обворожительные улыбки подействовали. 

— Лестрейндж. 

У нее дыхание перехватило. От волнения, от легкого трепета. 

— А ты?..

— А меня зовут… — она запнулась на мгновение. Возможно, ей лучше не говорить настоящее имя. Кто знает, как он отреагирует. С другой стороны, она пришла сюда в поисках острых ощущений, которые обязаны вывести из себя родителей. 

[mantikora09]

Au «Банда Красные лисы»

Это была даже не простая уличная банда, а вполне опасная бандитская группировка. Её необычность заключалась в анонимности. Подростки, которые были частью этой банды, всегда носили лисьи маски и даже не знали, кто находится по ту сторону звериного оскала.

Натаниэль при всем желании не смог бы избежать членства в ней. Именно его отец был влиятельной фигурой, стоящей у истоков Красных лис, а потому Нат был буквально рожден носить маску.

Нравилось ли ему подобное?

Отнюдь. Это был ошейник на горло, а цепь, что крепилась к нему, оказалась возмутительно короткой.

Возможно, все это его доконало бы в один момент, но, неожиданно даже для себя, Нат влюбился.

Он никогда не видел лица этого парня, зато знал голос, движения тела, запах сигарет смешанный с чем-то сладким.

Они встретились на одной из «секретных миссий», где им предстояло поджечь склад другого криминального синдиката, и Нат по глупости провалился через гнилые доски второго этажа.

Его напарник мог уйти, никто бы его не осудил. Натаниэль, скорее всего, и сам бы ушёл, но этот парень оказался куда интереснее однотипных красных лис.

Он помог Веснински, рискуя своей шкурой, потому что на шум прибежали охранники.

А еще Нат был заворожен тем, как парень владеет ножом, словно тот — продолжение его руки. Кровавый танец с охранниками оставил три тела на полу и глубокую рану в сердце Веснински.

Дальше общение закрутилось само собой. Больше общих дел, но разные пути в те места, что они называли домом.

Как же рыжему хотелось бросить все, схватить своего лиса за руку и убежать как можно дальше.

Знаете, это как огонек надежды. Такие мечты помогали дышать свободнее.

А потом стало ещё хуже. Отец решил взять его в помощники, а это значило снять маску и утонуть по пояс в крови.

Путь из которого нет выхода. Он станет палачом против воли.

Эти мысли душили. Нат пришёл в своё любимое место, на крышу складов, где чаще всего собирались «Красные лисы».

Тут было высоко, холодно от кусающего ветра, а тьма ночной пропасти так и манила желанной свободой.

Неожиданно крепкая рука хватает его за предплечье. Запах сигарет и ванили наполняет легкие. Нат падает на колени, рыдает горько, искренне, как умеют лишь маленькие дети.

Чужие руки прижимают его к себе. Голос — низкий, чуть хрипловатый — успокаивает. Нат делает то, что ему было строго запрещено. Впрочем, этот запрет касался всех, возможно, даже под страхом смерти. Он стягивает маску лисьей морды. Она мешает ему дышать. Все равно рыжий не хочет больше так жить, так какая разница?

Вот только его тайная любовь тоже стягивает лисью морду. Натаниэль впервые видит лицо того, к кому прикипел душой. Тёмные глаза, светлые волосы, мальчишка чертовски красив.

Кончики пальцев неверяще касаются щеки, потом они целуются, резко, отчаянно с энтузиазмом людей упивающихся жизнью.

Парни и правда сбегут, предварительно инсценировав свою смерть на одном из заданий. Да, опасно и рисково, но их сердца так горят, что этого не утаить от других.

Они — причина друг друга двигаться вперед, оставив чужие проблемы и амбиции позади.

Чуть больше аушек можно найти в группе) https://vk.com/club155769933

[stray-writer]

«Дом для котёнка»

Пэйринг и персонажи: Ли Феликс, ОМП

Рейтинг: R

Размер: 2 страницы (всего 4)

Статус: в процессе

Part 2

My ficbook

Ликс наконец заканчивает с мытьём пола и приступает к приготовлению ужина. Но только он ставит кастрюльку на плиту, как в коридоре слышится хлопок входной двери, а следом и звон ключей, упавших на тумбочку. О нет.

Мальчишку бросает в холод, ведь он понимает, что вошёл никто иной как отец. И, видимо, тот был очень раздражён. Слышатся приближающиеся шаги, а Феликс не знает, куда броситься. Страх заполняет каждую его клеточку, когда родитель останавливается в дверном проёме и оценивающе обводит взглядом помещение. Юноша так и застыл возле плиты, повесив голову и зажмурив глаза. Сейчас будет больно.

– И чего ты встал? – раздаётся низкий голос, от которого хотелось провалиться под землю и больше никогда не появляться на глазах у его обладателя.

– Отец, извини, я н-не успел... – дрожащими губами шепчет младший. Он чувствует этот тяжёлый взгляд и боится шелохнуться.

– И почему же ты не успел? Прекрасно ведь знаешь, что происходит, когда ты косячишь, – отец говорит спокойно, но его тон так и кричит о ярости, что плескалась внутри. Он подходит ближе к сыну, заставляя того невольно отшагнуть и попытаться прикрыться руками.

– Обычно, ты приходишь позже...– тихо начинает Ёнбок. Знает, что если не отвечать, то будет ещё хуже. – Я не знал... Ай! Нет! Отец, пожалуйста, не надо! – прерывается он, ведь родительская рука резко хватает за предплечье, вытягивая его вперёд, тем самым заставляя наклониться и оставить пятую точку без какой либо защиты, не считая домашних штанов. На ягодицы сразу обрушивается несколько сильных ударов, что выбивают весь воздух из лёгких. У отца рука тяжёлая, бьёт всегда больно...

– Мелкий паршивец, даже не пытайся выставить меня виноватым! – мужчина срывается на крик, оставляет ещё несколько шлепков и толкает уже плачущего парня в спину, из-за чего тот падает, ударившись коленями о пол. – Даже не можешь вовремя выполнить такую простую просьбу. Только слёзы лить и научился, позорник, – плюётся ядом родитель. Он пару раз пинает дрожащего Ликса и, напоследок кинув, что знал, каким ничтожеством вырастет его первый ребёнок, уходит из комнаты.

Мальчишка содрогается в истерике, сидя прямо на полу у плиты. Он вновь винит во всём себя, вновь думает, что получил не просто так. Но где-то глубоко в душе́ голос кричит об обратном.

Феликс вдруг срывается с места. Он сам не понимает, что делает. Тело само направляется в спальню, достаёт старый добрый рюкзак, закидывает в него пару вещей, а после ведёт на улицу. Парень пришёл в себя лишь тогда, когда понял, что находится за пределами двора. С плеч будто груз упал, ведь чувство свободы приятно щекотало внутренности и очищало разум. Сейчас не волновало ничего: ни отец, ни ужин, ни завтрашние занятия в школе.

Ли счастливо улыбается и наконец вздыхает полной грудью. Пусть красные после истерики глаза всё ещё болят, а дорожки от слёз неприятно сжимают кожу щёк. Сейчас это не имеет значения. Сейчас важна только лёгкость в груди и неожиданное ощущение голода, к которому присоединяется ещё и холод.

Юноша решает отправиться в круглосуточный магазинчик. У него нет денег на еду, но зато там можно согреться.

Ёнбок довольно быстро оказывается в тёплом помещении. Людей нет, что, несомненно, радует мальчика. Он устраивается за одним из столов и, устроив голову на сложенных руках, незаметно для себя засыпает.

Глаза заставляет разлепить чей-то настойчивый голос и рука, что расположилась на мальчишеском плече. Ликс испуганно вздёргивает голову, когда осознаёт, что рядом с ним находится человек. Он уже собирается сбежать, но замечает взволнованный взгляд незнакомца. Тот открыто рассматривает Ли, из-за чего по спине пробегают мурашки. Что ему нужно?

– Привет, – начинает диалог незнакомый парень. – Извини за вопрос, но ты в порядке? Выглядишь, честно говоря, не очень, – интересуется он, а Феликс в это же время внутренне умирает от приятного голоса и таких добрых глаз.

– Д-да, всё хорошо, не волнуйтесь, – после небольшой паузы отвечает мальчик. Его ушки немного покраснели, выдавая ложь хозяина с потрохами. Ёнбок всем нутром надеется, что парень не заметит этого, но тот оказывается слишком уж внимательным.

– Зачем ты обманываешь? Видно же, что не всё хорошо, – совсем без укора произносит незнакомец. – Расскажи, чтобы, если это что-то серьёзное, обратиться в полицию.

– Не надо! – через чур эмоционально вскрикивает Ликс. – Мы ведь даже не знакомы, почему вы интересуетесь моими проблемами? – он немного подозрительно косится на парня перед собой и переводит внимание на поверхность стола, на котором так удобно расположился.

[drpn]

[часть 26.3]

— Так, — хмурится Чанёль, когда Кёнсу влетает в салон его машины и, прыгнув на переднее сиденье, сразу же хватается за ремень безопасности, будто к корме себя привязывает в шторм, не отдерешь, — что случилось?

С лицом у студента тоже явные проблемы, и рвущееся с языка раздражение ему не удается так просто унять, раздавив обкусанными губами, — все равно слетает:

— Ничего, — слишком резко, до осуждения во взгляде напротив, подталкивающего неповоротливую фразу с языка, наполовину проглоченную:

— Поедем отсюда, а?

Чанёль послушно выруливает из дворов и ничего не предпринимает до первых красных светофоров, бросающих тревожные блики на лобовое стекло — те стекают по щекам Кёнсу в лучших традициях полного метра от Виндинга Рёфна, и застывшие в тихом страдании черты чужого лица так и подмывают провести аналогию и включить лучший саундтрек к этой ночи.

Кёнсу же почти не реагирует на заигравшую негромко песню, продолжая разглядывать улицы, и только перед указателем со стрелками в сторону пригорода все-таки спрашивает:

— Куда мы едем?

— Я хочу покататься с тобой в ночи среди холмов*, — пропевает ему Чанёль, дождавшись нужной строчки в песне, и улыбается, глядя мельком на перекошенное лицо студента.

Нет, голос у профессора Пака, конечно, классный — низкий, хрипловатый — и в небрежной манере исполненный отрывок здорово так прилетает толчком в грудную клетку, но Кёнсу был бы не Кёнсу, если бы в этой ситуации влюбленным взглядом смотрел, а не прикинулся случайным попутчиком душевнобольного.

— Мне больше нравится «Неоновый демон», — и повредничать, естественно, шанса не упустит.

— Что-то есть в тебе такое..*, — уже бодрее и старательнее подпевает женскому голосу Чанёль, игнорируя при этом обращенный к нему взгляд, но изображая стопроцентную вдумчивость, будто каждое слово — собственно сочиненное, и каждое — для Кёнсу:

— Это трудно объяснить…*

— Господи-

— О тебе болтают всякое, парень..*, — а лицо-то какое строит, сам — вылитый Гослинг.

— Серьезно-

— Но ты остаешься собой*.

На повтор припева Чанёля не хватает, зато улыбка чертит красивую линию, и Кёнсу, сбросивший остатки былого раздражения, только качает головой, мол, какой же Вы, профессор Пак, дурной. А тот смеётся, в очередной раз напоровшись на излишне недовольную гримасу, и без труда улавливает суть:

— Чего стесняешься?

— Я и стеснение — вещи несовместимые.

— Я везу тебя в дорогущий отель, — говорит Чанёль будто невпопад, и очень, очень, блять, уверенно, — расслабимся в джакузи, выпьем шампанского, а потом займемся сексом. Хотя, — плечом ведет, задумавшись, — необязательно в этом порядке. Может, сначала все-таки секс.

— Ладно-ладно, — признается Кёнсу, даже ладони вскидывая в знак примирения, — просто Вы меня немного врасплох застали. Я еще плохо переключаюсь с просто профессора Пака на того профессора Пака, который мой парень.

— Господи, что я только что вообще услышал.., — насмешливо тянет Чанёль, — про третьего профессора Пака что-нибудь скажешь? И что значит «застал врасплох»?

А Кёнсу разве может объяснить, как так получается, что его влюбленность готова разорвать грудную клетку, рёбра раскрошив, стоит только получить неожиданное сообщение среди ночи, а потом увидеть Пака вне университетских стен и остаться с ним наедине, даже не жалея, что из-за позднего побега из дома пришлось в пух и прах разругаться с матерью. Да он даже для себя ответ найти не может, и чувства, нахлынувшие из-за дурацких строчек, пропетых волнующим голосом, не может сдержать. Остается отбиваться разве что привычными реакциями, чтобы хоть какую-то видимость создать, будто он не вкрашился так, что любая мелочь залетает динамитной шашкой в горло.

Кёнсу на вопрос не отвечает, неопределенно мотнув головой, и, ловя в мыслях уже прозвучавшую ранее фразу, спрашивает, глядя в упор:

— Правда в отель?

— А ты хочешь? Можем и в отель.

Чанёль уж точно не против сменить планы, если разморенного под утро Кёнсу удастся развести на секс. В конце концов, когда много лет сбегал от стресса и тревожности, зажимая кого-то в клубах, обнимая в постели, мысли, крутящиеся на уровне чужого пояса, уже становятся навязчивой идеей. Особенно когда все вот так — на самом деле, нихуя не понятно. Что ему вообще до сих пор мешало завалить этого Кёнсу?

— Мне все равно, — говорит тот, опять натягивая маску вселенской усталости. — Но я точно не хочу возвращаться домой хотя бы до утра.

— С отцом поругался?

— С матерью, — кривится, отмахиваясь, мол, все как всегда, а потому и не стоит продолжать.

Они едут в тишине недолго, пропуская развязки на Сеул. Чанёлю снова не понять, от чего он этого Кёнсу все сберечь пытается, когда на шумном выдохе произносит:

— Вообще, я везу тебя к морю.

Море шумит совсем не ласково, и ветер рвёт волосы, вынуждая натянуть капюшон, и, дернув шнурки вниз, плотнее прикрыть уши мягкой тканью толстовки.

Они бредут в темноте вдоль берега, на самом деле, недолго — Кёнсу короткой перебежкой обгоняет Чанёля и обратно возвращается в два шага, теряя ладони в карманах тонкой ветровки, чувствуя, как закоченели пальцы.

— Далеко не убегай только, — говорит ему Чанёль, с трудом различая в ночной темноте расчерченные чёрным линии чужих плеч. Звезды прячутся за низкими облаками, но Чанёлю чудится их искристость в хриплом смехе, украденном наполовину шумным ветром, а все равно искалывает, и кажется — так близко, что не вздохнуть из-за придавившего грудную клетку неба.

— Романтика, капец, — смеётся Кёнсу, а челюсть все равно холодом сводит, и он дёргается всем телом непроизвольно, так и не сумев расслабиться.

Чанёль тоже мёрзнет, прощаясь и с пальцами, и с коленями в тонких спортивках, ломает скованность мышц выпадом вперёд, хватая Кёнсу за плечо и притягивая к себе — спиной к грудной клетке. Он обнимает его поперёк, руки скрестив, продолжает идти, приклеенный к чужим лопаткам, и крупную дрожь тела улавливает, теряя выдох в чужой висок:

— Ты чего не говоришь, что так замёрз?

Кёнсу улыбается, шутливо раскачиваясь из стороны в сторону, замедлив шаг, и ладони тянет из карманов к чужим пальцам, хватаясь неуклюже.

— А у самого руки — ледышки, — говорит, голову задрав, затылком в плечо позади уперевшись. — Мне кажется, если мы сейчас на этом ветру поцелуемся, то я даже не почувствую, как отвалится мой замерзший нос.

— Вот ты доходяга, — несерьёзно упрекает его Чанёль, прижимая к себе крепче, и, развернувшись на полушаге, добавляет с улыбкой:

— Пойдём тогда греть тебя, а то придётся ещё нового капитана искать.

— Ну, главное, чтоб не парня.

— Ну, парень без носа.., — тянет Чанёль, посмеиваясь, — кажется, все-таки надо проработать пару запасных вариантов.

— Я же сказал, если поцелуемся, — повторяет Кёнсу и бьётся затылком, попадая по ключице, совсем не ожидая, что Чанёль воспользуется моментом и, схватившись за подбородок ледяными пальцами, развернет его лицо к себе. Он целует в холодные губы, склонившись через плечо, касается носом одереневевшей на ветру кожи и дыханием горячим отогревает, позволяя, переборов дрожь, отвечать не заторможенно, а медленно, растягивая поцелуй несмотря на злой ветер. Это потом он губы дерёт, совсем не жалея, проходясь иглой по короткому влажному следу от языка и унося с собой последний жаркий выдох. Кёнсу бы взглянуть в чужие глаза, но в этой темноте толком ничего не видно, зато по интонации мягкого голоса распознаются даже мельчайшие детали лица — ямочка на щеке от короткой улыбки заползает ужом под ворот, раздразнив мурашками кожу, стоит только представить её прямо сейчас.

— Смотри, не отвалился, — шепчет Чанёль, заставляя вслушиваться в низкий голос и пропустить, уловив только секунду спустя, движение пальцев, тут же крепко вцепившихся в нос.

Кёнсу бьёт по локтю возмущённо, сбивая чужую руку, и выпутывается из объятий, потирая пострадавшее место, шипит недовольно, гнусаво:

— Вы искупаться хотите, что ли? — и Чанёля за рукав хватает, оттаскивая к беспокойной кромке воды.

Тот, конечно, и не думает играть в поддавки, быстро перенимая инициативу, и, сгребая Кёнсу в объятья, толкает его к подходящей волне. Приходится убегать от неё вприпрыжку, только чудом не намочив кеды и заодно толкнув Чанёля от души, чтоб тот вскопнул носками кроссовок влажный песок.

До машины, оставленной у берега, они так и добираются — то идя в метре друг от друга, вытягивая руки в попытке сохранить дистанцию, то хватаясь за чужие пальцы, вклиниваясь в бок и подталкивая ближе к ледяной воде. Мышцы все равно не успевают разогреться, и от скованных движений теплее становится разве что на короткое мгновение — до следующего порыва сильного ветра, заставляющего вжимать голову в плечи. Кёнсу чуть ли не танцует на месте, переступая с ноги на ногу, пока Чанёль долго возится, раскладывая задние сиденья машины. Он его, продрогшего, потом к себе в салон затаскивает, ладонями проезжаясь по предплечьям, разогревая, сам своих пальцев не чувствуя.

Захлопнутая дверь багажника отсекает шум волн, тихим рокотом расходящийся теперь снаружи, и запах кожаных сидений, обивки салона забивается в нос вместо свежести соленого ветра.

Кёнсу, оставшись в замкнутом пространстве с Чанёлем хрен знает где, под ночным небом без звезд, холодным, только и думает о том, что совсем не хочет никуда возвращаться ни сегодня, ни завтра с утра, ни следующей осенью.

[kinokritik42]

Как знать...

Не могу поверить в низкий рейтинг этого фильма «Как знать...». Я думаю, это потому, что это не дает вам обычной отточенной голливудской романтической истории: мальчик встречает девушку, у девушки есть парень/жених, который сначала кажется идеальным, но затем оказывается придурком и/или злым, и вступает в этот новый идеал. парень, они целуются и живут долго и счастливо, конец. Здесь оба парня, пытающиеся заполучить девушку, так или иначе облажались. Бойфренд (Оуэн Уилсон) не плохой парень. Он не слишком чувствительный, спит рядом, но дело в том, что он не пытается это скрыть. Он честен о себе. И на протяжении всех отношений он пытается улучшить себя и отношения со своей девушкой (Риз Уизерспун). С другой стороны, «новый парень» (Пол Радд) находится в депрессии, у него нет работы и денег, и ему грозит тюремное заключение. И вначале девушка, которую он преследует, считает его странным. Его отец-слизняк/бизнесмен (Джек Николсон), я думаю, просто добавляет привлекательности персонажу Радда. Еще мне нравится то, что идеального финала не существует. Есть своего рода приятный конец, но он не идеален. Хотя для этого вам придется посмотреть фильм.

[ghost-at-the-last-desk]

глава 6. школа призраков

Если снаружи замок был мрачен, как статуя, то внутри он светился пламенем гигантского камина, сооруженного в центре холла. Тени от языков пламени бегали по стенам.

Из-за высоких сводов, поглощающих незначительные шумы, он казался необитаемым.

Непривычная тишина опустилась на Рею мягкой, умиротворяющей завесой. На миг она забыла, как она оказалась в замке, и ей захотелось раствориться в его высоких арочных коридорах.

Уличный свет падал в холл через готические окна, ярко освещая портреты на стенах. Волнения, царящие по ту сторону стен замка, словно не касались его самого, объятого безмолвием тысячелетий.

- Ничего себе! - низкий голос разрезал тишину. Обернувшись, Рея увидела высокого парня в длинной белой мантии, с охапкой книг в руках. У него были ярко-белые волосы и голубые прищуренные глаза, с любопытством глядящие на Рею. Он мог бы показаться красивым, если бы не странность одной половины его лица — она как будто была чем-то придавлена, словно пережила удар.

- Не прошло и года, как ты вернулась! - повторил незнакомец, приближаясь к Рее. Она отступила назад.

- МММ, что? - переспросила Рея, - Мы знакомы?

Парень скривил лицо в ухмылке, показавшейся Рее грубой.

- Можно и так сказать, - сказал он, - Ты что, приняла зелье Забвения?

Раздался бой часов, и Рее в глаза бросился старинный циферблат над главным входом в школу. Стрелки часов показывали 7 вечера.

- Интересно, куда я попала, - проговорила она, скорее самой себе, чем незнакомцу, поворачивая из коридора в сторону мраморной лестницы. Он последовал за ней, и Рея невольно окинула взглядом студента, а затем от нахлынувшего смущения уставилась на стену. На нее в ответ со стены уставился портрет юной ведьмы с длинными рыжими волосами.

- Ты вечно притворяешься кем-то другим, с тобой бывает, - продолжил незнакомец, - но сегодня ты совсем не своя. Где ты была целый месяц? Тебя, между прочим, уже почти отчислили.

При слове «отчислили», сердце Реи подпрыгнуло. Как она могла допустить, чтобы ее отчислили? Но она тут же напомнила себе, что она не училась в школе Призраков.

- Послушай, - Рея остановилась, и парень, как вкопанный, замер рядом с ней, глядя одновременно дружелюбно и удивленно. - Я не знаю, о чем ты говоришь… Я спокойно училась в обычной питерской гимназии №56, пока не попала сюда…

- Я так и думал! - воскликнул парень, хлопнув себя по лбу. - Это единственное место, где я не пытался найти тебя — в обычном мире! Послушай, все переходы между мирами заблокированы и, возможно, ты просто не могла попасть обратно, верно?

Речь незнакомца казалась необычно старомодной, он использовал слова, которые Рея не привыкла слышать среди сверстников. Но, в то же время, в ней было что-то, что показалось Рее разумным и отвечало на ее вопросы. Она поняла, что пришла из «обычного» мира в «необычный» и что переход между тем миром, в котором она сейчас, и тем, где остались ее родители, был закрыт.

- А когда открылся этот переход? - спросила она.

- Очевидно, что сегодня, - серьезно ответил парень, - Раз ты впервые за месяц удостоила своим присутствием стены родной гимназии.

Он разговаривал  с Реей так, как будто они действительно были давно знакомы. Рее показалось, что портрет ведьмы на стене подмигнул ей.

- Эмм, - послушай, меня зовут Рея, и я потеряла тут брата. Прямо сейчас, он может быть мертвым, в этом вашем «необычном» мире. Я… я из обычного мира, обычная школьница. Я учусь в обычной петербургской гимназии. Конец истории.

Внезапно воздух пронзил бой колокола. Вслед за ним, коридор наполнился гулом, и в его стенах начали появляться люди — в таких же длинных белых мантиях, как у собеседника Реи, кто-то был в мантиях другого цвета.

В школе Призраков началась перемена.

Глядя на строгие длинные мантии проходящих мимо учеников, обращавших внимание на Рею и увлеченно разговаривающих друг с другом, она начала осознавать, как, должно быть, неправильно смотрится ее платье по случаю Хэллоуина в гимназии. - Мальчик 12ти лет, может, ты его видел? Он зашел сюда. 

- Тут таких много в классе пятом, - ухмыльнулся незнакомец. - Ну ладно, ты действительно, разговариваешь совсем не так, как Стелла. Может, ты ее тайная сестра-близнец?

- Стелла!?

В голове Реи все окончательно запуталось.

- А, так ты вспомнила свое настоящее имя? - вскинул голову парень. - Я, кстати, Никита — на случай, если ты вдруг забыла.

Он рассмеялся, видимо, своим мыслям.

- Очень приятно, я Рея, - сказала Рея, с облегчением от того, что ее больше не принимают за другую. - А это что, взаправду, школа Призраков?

- Знатно в «обычном» мире отшибло у тебя память, - рассмеялся Сильва, пронизывая Рею глазами, - Это Школа Призраков, причем, лучшая и, к тому же, одна из последних существующих на сегодня, - осекся он, и тень пробежала по его ярко-бледному лицу. - Их ведь закрывают по указу властей.

- А разве никого не смущает происходящее за стенами школы?

Сильва непонимающе поднял брови.

- О чем ты?

- Ну… Там вроде как идет протест, или какие-то беспорядки?…

- Ах, это.. да это обыкновенный митинг против указа о закрытии оппозиционных учебных заведений, - пояснил Сильва, - они происходят каждые полгода, когда сажают в тюрьму очередного преподавателя. Но зомби, работающие в полиции и сидящие у власти, боятся заходить в Школу Призраков. Это темная история и много слухов объясняют, чем наша школа так пугает зомби[1]. Я предпочитаю верить, что наш директор - профессор Кайтс, вступил в какую-то сделку с правительством, поэтому его не трогают. Но на самом деле непонятно почему так. А еще, кстати, эту школу основали призраки, в ней работают и учатся самые сильные ведьмы и оборотни, и власть просто не хочет с ними связываться. Зомби всегда были слабее нас.

- А кто из них — ты? - с нескрываемым интересом спросила Рея.

- Я оборотень, - пожал плечами Сильва, как будто речь шла о знаке зодиака. - Превращаюсь, как правило, в полнолуние.

- То есть, эта школа для живых и… для мертвых?

- Да, но не для всех, - строго сказал Сильва, - только для живых и живущих волшебников, оборотней и вампиров, а также для их призраков. То есть, для тех из них, кому не удалось завершить свое дело и уйти в иной мир.

- В какой — иной?

Сильва вздохнул.

- В тот, куда не попасть даже профессору Кайтсу.

- А кто такой профессор Кайтс?

- Самый могущественный призрак всех времен, - гордо сказал Сильва, - директор и, между прочим, мой дядя.

Рея задумчиво замолчала, думая о словах Сильвы, которые мало о чем сообщали ей.

- Кстати, не помню, чтобы у тебя был брат, - прервал тишину Сильва, видимо, не ожидавший, что вслед за его словами не последует реакции. - А, я вспомнил, ты же не та, за кого я тебя принял. Значит, я о тебе вообще ничего не знаю. Но как же ты похожа на Стеллу, просто копия!

Упоминание о Вилане вернуло Рею к реальности.

- Приятно было с тобой познакомиться, Сильва, но мне действительно надо, эмм, найти брата. Он может быть где-то здесь, потому что это единственное место, напоминающее знакомый нам мир.

  Сильва посмотрел куда-то вдаль.

- Я тебе помогу, - отозвался он, - а то ты еще потеряешься! Ведь я же здесь учусь, а не ты, - добавил он, и Рея не стала уверять его в обратном. В конце концов, она всегда мечтала о том, чтобы ее обычная гимназия оказалась школой, в которой было можно встретить настоящего оборотня.

[1]     Зомби — «неудавшиеся» призраки, которым не удалось умереть из-за того, что их мучает совесть

[valeramacarena]

(со страницы https://www.youtube.com/watch?v=VLZszPVY59s)

[maestro-simguru]

Тёмные времена(12 сезон)

Ч.4 (Семейный уют)

За два дня ожидания Форготн опустел,всё как и было уговорено Ева уехала в Глиммербрук, а Эйден направился в Бриндлтон Бэй.Осталось дождаться решения и уехать из этого места навсегда, даже утро было другое, словно чего то ожидает.Только эту утреннюю тишину нарушил тот факт что я обещала дочери придти к ним и познакомиться с её мужем.

Айя:Я думала ты сегодня останешься со мной

Ада:Остаться с тобой я еще успею, сейчас нужно сделать то что обещала, а обещала Джудит

Айя:Это можно. к тому же посмотреть на свою внучку ты просто обязана, да и Герман тоже хороший парень.

Ада:Раз так говоришь значит у них всё складывается хорошо и это главное.

Дойдя до нужного мне дома я увидела вполне себе хороший дом,небольшой сад,детский уголок и место для отдыха на улице.Для семьи в самый раз.Внутри было тоже довольно не слишком просторно но и не слишком тесно, и у порога меня встретил муж дочери.Парень спортивного телосложения, с черными волосами и ухоженной бородой на руках имелись две татуировки ,очень приятная внешность и голосом напоминал мне Теодора, низкий грубый голос который было слышно за километр.

Герман:Здравствуйте Аделаида ,проходите пожалуйста мы вас ждали......Меня зовут Герман

Ада:Добрый день молодой человек, рада с вами познакомиться

Джудит:О мама пришла , наконец-то хоть теперь познакомитесь нормально,проходи будь как дома

Ему 26 а Джудит всего 24 да и какая разница кто кого старше или младше .главное чтобы в семье всё было хорошо, не обижали друг друга , и не ругались.Хотя какие могут быть отношения без этого?Даже у нас с Айей было всякое, и тоже могли себе позволить поругаться, главное уметь потом мириться и после каждой такой ссоры любить еще сильнее.

Джудит:Как я хотела чтобы ты в тот день была на моей свадьбе и увидела рождения своей внучки, очень этого хотела мама.Ты буквально не успела на 2 года

Ада:Сожалею о том что всё пропустила, но пропустила не от того что не хотела появляться, а от того что не знала о всей вашей судьбе ничего,иначе вернуться назад хотелось бы ежесекундно.

Джудит:Ладно это уже в прошлом ,главное то что сейчас, а сейчас у нас всё хорошо.

Смотрю на эту картину и не нарадуюсь, я очень рада что всё хорошо складывается в отношениях у Джуди,это самое главное, потому что узнав что е1 жених какой нибудь грубиян без манер поведения тут же забрала и надавала по голове, и пусть потом не говорит мне ничего о том что любит такого ужасного человека.

Ада:Смотрю ты общую фотографию забрала с собой?Смотится даже хорошо на этом месте

Джудит:Я мечтала чтобы на этом фото были мои две самые любимые женщины, и это фото у меня есть

Ада:Воодушевляет

Джудит:Теперь хочу повесить еще одно фото но уже с моей семьей, мужем и дочкой

Ада:Это тоже важный момент, и нужный

Теперь как мне сказала дочь меня хочет видеть Джек Биркин, вот уж чего чего а этого я ну никак не ожидала от него.Ладно навещу и его в скором времени......

to be continue.......

[tarrazortea]

Дальше спать не мог. И находиться в собственной квартире почему-то тоже. Нелепо натянул дорогое пальто на домашнюю одежду, сунул пачку сигарет в карман и вышел.

Закрыл дверь.

Признаться, по той одежде, что Батлер носил дома, вряд ли можно было сказать, для чего именно она предназначалась. Выглядела вполне сносно и даже немного вычурно.

Тусклые фонари.

Как вышел на улицу, сразу же вытащил холодными руками сигарету, зажёг её и затянулся.

Прохлада.

Шёл как-то ссутулившись. Быстро. Так, словно его преследовали. А ещё глядел себе под ботинки.

Пепел падал на мокрый асфальт.

Последняя затяжка и потушенная сигарета.

Взглянул на вывеску. Немного подумал и толкнул вперёд дверь.

Дурацкий звоночек при входе. Кто вообще такие ещё ставит до сих пор?

Раздражался.

С барной стойки на него пялило несколько пар глаз.

— Добрый вечер, — кивнула блондинка, как только Макс увидел их. — Что будете?

— Эм… — брюнет поднял голову, чтобы взглянуть на деревянную доску с меню, которое было начеркано тонким белым мелком. — Кофе.

Обернулась, протирая бокал для виски:

— Кофе?

Уточняла?

— Или колу. Мне без разницы, — сел за стойку Макс.

Какая-то девушка и парень рядом разглядывали его.

Бармен достала пластиковую бутылку колы. Открыла крышку и налила напиток в низкий бокал.

Шипение.

Закрыла крышку.

Отклонила руку в сторону:

— Виски добавить?

Притянул стакан с газировкой ближе:

— Спасибо, — произнёс Батлер в честь отказа.

Сделал глоток.

Рассматривал перед собой стену, увешенную каким-то декором. Рядом с ней стояли бутылки с ликером. Высокие старые вазы.

[mantikora09]

Впервые Аарон видит этого парня в клубе и он похож на порно-мечту. Как дикий свет, что манит всех наивным мотыльков. Кажется, Миньярд тоже обжигает свои крылья об эти манящие чары.

Парень ему не ровня, понятно сразу, хотя бы по тому, какие роскошные девчонки и парни тут же начинаются виться вокруг этого красавца.

Аари идет на выход из клуба, где уже курит брат, и молча просит у него сигарету.

Два отражения одной души задумчиво дымят в черноту ночи. Иногда Аарон думал, что его близнец, как бы парадоксально не звучало, красивее чем он, хотя дело скорее всего в харизме. Вот Дрю бы точно смог пробиться через толпу этих блестящих пустышек, смог бы заинтересовать, присвоить того, кто ему понравился. Аарону не хватало этой напористой уверенности и порой он очень об этом жалел.

На следующей неделе Миньярд бежит с кофе в нужную ему аудиторию, опаздывая. Кто вообще придумал пары по анатомии в такую чертову рань субботы?

Приходиться пробираться тихо, но преподаватель все равно заметил и, скорчив недовольную физиономию, отправил его на последний ряд к остальным опоздунам.

Справедливо.

Вот чего Аари не ожидал увидеть, так это парня из клуба! Конечно, без подведенных глаз и в обычной одежде, но это был точно он! Откуда? Они ведь уже две недели как начали учёбу, а Аарон его впервые видит.

Миньярд садиться рядом и неуютно ерзает на стуле.

— Мне кажется, я где-то тебя видел. — шепчет незнакомец.

Аари прикусывает губу. Как не сболтнуть лишнего?

— А я заметил тебя впервые. Недавно приехал?

Красавчик кивает и щурит глаза, явно пытаясь вспомнить.

— Точно! Ты же два дня назад в клубе пожелал мне не заразиться сифилисом, когда я спросил, занято ли рядом с тобой!

Аари чуть не подавился глотком капучино.

Чтооо???? Эндрю, засранец!

— Думаю, это был мой брат-близнец.

Девчонка, сидящая перед ними, повернулась и грозно посмотрела, кажется, они мешали ей слушать лекцию.

— Да ладно! — парень из клуба перешёл на ещё более низкий шепот. — Ты мне врешь, такого симпатяги не может быть двое!

— Может, и я как раз добрый близнец, тебе не повезло нарваться на мою противоположность. Стоп, ты назвал меня симпатягой? — Миньярд растягивает губы в глуповатой улыбке и немного краснеет.

— Определенно. Кевин Дэй, прилетел сюда только для три назад и мне суждено по семейной традиции стать хирургом.

— Аарон Миньярд. Если я отзываюсь на Эндрю, значит ты нашел не того близнеца. Думаю, буду кардиологом.

Тёплое, щекочущее чувство расцветало за рёбрами.

— Ты уже успел изучить корпус и аудитории? Покажешь, что тут у вас где? — спросил Кевин, поглядывая на доску, на которой преподаватель начал писать.

— Обязательно. — произнёс Аарон, тоже стараясь сосредоточиться на учёбе.

Кажется, он только нашел самую лучшую причину вставать так рано по утрам на пару по анатомии, а может даже причину не спать по ночам и дышать счастьем в рваном ритме.

Чуть больше аушек можно найти в группе) https://vk.com/club155769933

[drpn]

[часть 22.3]

— Они играют в бирпонг, — резюмирует Чанёль, будто рядом стоящий Крис не в состоянии сам оценить обстановку: во дворе развернулся нешуточный турнир среди уже порядком подвыпивших студентов — те громко кричат, когда мячик попадает в стакан, и разве что чудом не переворачивают хлипкий стол, стуча по нему ладонями в поддержку игрока, которому это пиво явно уже в глотку не лезет.

— Мы играли в эту фигню курса до третьего, — гнёт свое Чанёль, пока незнакомый парень давится пивом — один из его приятелей решает отработать приём кунг-фу, ужалив пальцами в живот, и весь непроглоченный алкоголь тут же выплевывается на лужайку дугой, полоснув по юбке взвизгнувшей громко девчонки — очень молодой на вид. Все они тут собрались с юными лицами и безумным галдежом, угаром, продолжающимся даже после того, как кого-то стошнило под стол; игра на этом все равно не заканчивается: с чьей-то лёгкой подачи мячик снова летит, попадая в цель.

— Ты сейчас пытаешься слиться? — бросает Крис в ответ, ни разу не удивившись скептическому настрою друга, но тот не глядит благодарно за предугаданную мысль, не просится в ближайший бар на стаканчик виски, а только вздыхает шумно, признаваясь:

— Мысленно настраиваюсь на блюющих перваков.

— Блин, мне реально обещали максимум выпускников, — пытается тут же оправдаться Крис, но Чанёль сбивает это стремление ухмылкой, брошенной на плечо рукой, расслабленной.

— Ой да ладно, кто в это вообще поверит.

Студентов ему, конечно, и на парах хватает, да и среди тусующихся двадцатилеток, делающих это с таким отчаянным размахом, будто завтра не наступит никогда, чувствовать себя не в своей тарелке, постаревшим лет так на пятнадцать, — в принципе, нормально. Возможно, не очень нормально не поворачивать назад, а все равно переступать порог набитого студентами дома, врываться в эту толпу, хватая по пути бутылку пива, и, цепляя друга за плечо, чтобы тот не думал смываться в поисках подружки на вечер, тащить его в полутьму гостиной, занимая безопасный угол. Всё это от скуки, конечно, от лени, потому что искать новое место для того, чтобы провести остаток вечера, все-таки не хочется совсем. Всё это от того, на самом деле, что развязалось пару узлов с тех пор, как До Кёнсу стал его вроде как парнем. А тот ведь совсем юный ещё и взбалмошный, сумасшедший местами и беспечный, громко кричащий прямо сейчас про то, что проигравший в новом раунде подставит свой зад, и совсем не обращающий внимания на тех, кто смотрит с нескрываемым презрением.

До Кёнсу со своей шайкой друзей рубится в приставку, развалившись на диване, а Чанёль только головой качает, стирая короткую улыбку горлышком бутылки, — кажется, он уже перестал удивляться всем этим совпадениям, а бежать от них — просто теперь не видит смысла. Всё равно когда-нибудь догонит.

— А это случайно не твой? — бросает тормознувший сбоку Крис, кивком головы указав на диван, набитый студентами со сплошь знакомыми лицами.

— Мой.

Среди остальных его не выделишь особо — те же дырки на коленках, как у многих, футболка в ярких принтах и полный кавардак с волосами; тот же мат под неудавшийся удар в игре и стакан чего-то, оказавшегося тут же на губах, но Чанёль смотрит, не отрывая взгляда, лопатками прислонившись к стене, и кривую линию чужой ухмылки, брошенный на друга насмешливый взгляд он ловит хорошо запомненными рефлексами, — импульсом нервным бьёт прямо в висок.

— Да он же совсем мелкий, Чанёль, — смеётся Крис, мотнув головой. — Ну ты даёшь.

Кёнсу, конечно, низкий и худой, и лицо у него иногда бывает такое, что хочется тут же ограбить ближайший ларёк с эскимо, но вот прямо сейчас он весь сосредоточен на игре, и потому ползут по лицу черты прямые, острые, пока в обманчиво расслабленных пальцах бьётся в конвульсиях джойстик, выбивая страйк.

Чанёль бы, в общем, завалил его на этот самый диван.

— Остальные тоже твои студенты?

— Да.

Просто лучшие из лучших — свора бандитов, захвативших телек с приставкой, подзабив на громкую музыку и то и дело закрывающие экран тела; Кёнсу матерится просто мрак.

— Ну, тогда в бар?

Крис и не думает уговаривать друга остаться, искренне удивляясь сам, что дорогущие часы и лимитированные кроссы пришлось надевать для тусовки со вчерашними подростками. Но Чанёль жмёт плечами, уверенно решая:

— Да не, останемся, — и ловя на себе удивлённый взгляд друга, улыбается, выдыхая со смешком:

— Мне уже почти все нравится.

— Вау, Пак Чанёль, — с тихим свистом тянет Крис и, не сдержавшись, хлопает ладонью друга меж лопаток. — Да ты обязан познакомить меня с тем, кто так перевернул тебе мозги. Даже если ему всего пятнадцать.

— Девятнадцать.

— Но сначала, — игнорирует замечание Крис, — я, конечно, позвоню Исину и поплачусь, что какой-то симпатичный мальчик преуспел в этом гораздо больше, чем мы.

— Мы ведь тоже с преподами тусили? — припоминает вслух Чанёль. — Ну на курсе четвёртом точно кто-то из молодых у нас ошивался.

— Да, конечно, тусили, — откликается Крис, кладя руку на плечо друга, и первый делает шаг в сторону кучки студентов, не сумев сдержать ухмылки:

— Кто-то с ними даже спал.

— Иди ты нахуй.

Вот так в обнимку они и тормозят, сбитые поднятым взглядом Сехуна — тот, полупьяный, с застывшими чертами лица только роняет громкое:

— Ох и нифига...

И следом, как птенцы, все тут же свои головы подняли — девчонки, шеи свернув, смотрят снизу вверх, рассевшись на мелком диване, упертым боковиной в тот, где сидит Кёнсу. Он, особо не отвлекаясь от игры, бросает пару взглядов вскользь, и, зацепившись мимолетно за чужие руки, сброшенные с паковских плеч, толкает Бэкхёна локтем, призывая того вернуть внимание к экрану:

— Ты сейчас всё просрёшь.

Джису тем временем двигает бочком сидящую рядом Лису, освобождая место, и если бы не Крис, плюхнувшийся на диван без долгих раздумий, Чанёль бы, наверное, дал обратный ход. О чем с ними вообще говорить?

— Профессор Пак, если не хотите садиться, пойдёмте танцевать! — зовёт Джису, растягивая губы в улыбке; глаза её блестят полупьяно, разгульно, и Чанёль, садясь на диван к ней боком вплотную, ловит себя на мысли, что стоило бы притвориться гораздо более пьяным, чем он есть. А Джису, совершенно не расстроившись, поворачивается, облокотившись на спинку дивана, и, подперев щеку ладонью, гипнотизирует взглядом, продолжая улыбаться. Хватает короткой улыбки в ответ, чтобы её смутить.

Третья из "зачарованных" — Ким Дженни — выплывает откуда-то со стороны кухни, держа в руках бокал на длинной ножке. Где она его взяла — хер знает, тут так-то все облизывают горлышки бутылок или пластик, — но ей такое не пойдет: одетая смертельно сексуально, без сомнения, шикарно, она расслабленной походкой (немного чересчур) то ли на войну идёт, то ли на эшафот, оттого что бой уже проигран.

Дженни садится прямо напротив, на низкий стол — нога на ногу, лёгкой волной оголенных плеч распределив вес на руку, оперевшись, потревожив переливчатый жемчуг на нитях в ключицах. Она смотрит пьяно, но во взгляде не томится вульгарность, не просит выхода какой-нибудь тупой флирт с кучей подтекстов. Она просто не держит мыслей в голове, признаваясь:

— Профессор Пак, выглядите, как всегда, просто офигенно.

Чанёлю хочется смеяться, потому что он-то сегодня явно над шмотками долго не думал — сам вон, как и притихшие студенты, припёрся в драных джинсах и безразмерной футболке, но пьяненькую Ким, безобидную, скорее поддержать толкает, чем уколоть насмешкой, поэтому Чанёль просто придвигается ближе, мазнув боком бутылки по тонкой стенке бокала в девчачьих руках, и, улыбнувшись, доверительно шепчет:

— Взаимно.

— Не верьте ей, — тут же подаёт голос Джису, двинувшись следом за Чанёлем, и, исщекотав волосами чужое предплечье, сдаёт подругу, смеясь. — Они только на костюмы Ваши падки.

Лиса толкает её, не церемонясь, коленкой; говорит, закатив глаза:

— Да ты сама, — и добавляет, глядя на Чанёля. — Здесь никому нельзя верить, профессор Пак. Даже Кёнсу.

Тот на свое имя не откликается, а Чанёль, скользнув взглядом по лицу студента, переключает внимание на Лису, выдавая любопытство разве что гнутой линией бровей.

— Да он только на лекциях такой грубый с Вами, — поясняет, не сдержав смешка, — а сам, сто процентов, только и мечтает, как бы парой нежностей с Вами перекинуться.

Чанёль как-то сразу не заметил, что Лиса — пьяная в дрова.

— Господи, — тянет с усмешкой Крис, выруливая разговор в обратное русло, — знали б они про твою любовь к шортам.

Он цепляет внимание всех сразу, а сам только на Дженни смотрит, специально понижая голос:

— Колени его, кстати, я б красивыми не назвал.

— Часто смотришь на мои колени? А я и не знал, — хмыкает рядом Чанёль, падая лопатками на спинку дивана.

— Ставлю сотку, что Вы адвокат, — говорит вдруг Дженни совершенно мимо диалога. Её глаза блестят, и про подруг с Чанёлем она быстро забывает, смотря теперь только на Криса, ловя его взгляд. Ким Дженни догналась.

— Кто они там у тебя? — спрашивает Крис у Чанёля. — Политологи?

— Ага.

— С такой головой бы к нам, — смеётся. — Как догадалась?

— Да тут половина тусовки — юристы.

— Там вообще чуваки в костюмах, будто в зале суда, — машет в сторону Джису, указав на собравшихся в противоположном углу. Она добавляет что-то и про костюм своего преподавателя тоже, так и не сумев остановиться в мыслях, но Чанёль пропускает эту болтовню мимо ушей.

Он смотрит на Кёнсу — тот, половины разговора не слыша, пялится в игру, сжав губы, а потом бросает взгляд, чувствуя на себе чужое внимание, шеей ведёт, разминая, утыкаясь снова в экран. Нежности, да?

Со студентами этими оказывается не так уж и плохо — девчонки вообще не дают заскучать, втягивая в разговоры ни о чем, по пьяни угорая над всем подряд и этим разводя на смех и Пака, — тот перебивает Криса на полуслове, махнув ладонью, сбив настрой, и по-своему рассказывает им обоим знакомую шутку, отчего студентки взрываются смехом, расплескав из стаканов вновь подлитое вино.

А потом пьяная Джису выдаёт:

— Профессор Пак, давайте селфи! — и что-то там про то, что ему так просто не уйти, пока они не сделают миллион фотографий, которые непременно заполнят чужой инстаграм от и до, потому что "Вы самый лучший преподаватель на свете, честно-честно".

Лиса, на правах самой пьяной лучшей подруги, лезет в каждый кадр специально, мешая им сфотографироваться, и потому все заканчивается в их углу полным беспорядком и шутливыми расправами, взлохмаченными волосами и каким-то диким смехом от случайной щекотки.

Атмосфера по другую от Чанёля сторону меняется неуловимо, и там — вообще хрен пойми что, потому что Дженни, особо не стесняясь, упирается коленями в ноги Криса, и тот, сократив дистанцию до разговоров доверительным тоном, не отодвигается обратно даже тогда, когда очередная фраза рвёт сантиметры, нарушая границы.

Чанёль, рассматривая собственные пальцы, в которых застряла третья по счету бутылка, не вслушивается, но слышит все равно:

— А что, если мне нужна юридическая консультация.., — пьяно тянет Дженни, улыбаясь совершенно бессовестно. Крис ей подыгрывает, выдавая полушепотом низко:

— Что, разбила кому-то сердечко, и на тебя в суд подают?

— Нееет, — растягивая гласные, признается она. — Пострадавшая — я.

Крис нашептывает ей что-то на ухо, не прикасаясь руками к телу, но Ким сама укладывает ладонь на его плечо, придвигаясь ближе, отвечает тоже шёпотом, в висок носом уткнувшись.

Они встают одновременно, плавно, Дженни переплетает с ним пальцы, за чужую руку держась оттого, что идти на высоченных каблуках теперь оказывается трудно.

— Черт, — ругается рядом Джису. — Пошли за ней.

Она подначивает Лису встать, но та, глядя насмешливо, и, наоборот, развалившись на диване из-за освободившегося места, успокаивает подругу, дергая ту за руку обратно:

— Да дай ей развлечься. Он же друг профессора Пака. Ничего не случится, верно?

И на Чанёля смотрит круглыми глазами, — на него тут смотрят все и сразу, ожидая ответа, но тот только плечами ведёт, ничего не говоря. Кто, блин, вообще за своих друзей ответственность несёт? Такая малышня. Чанёль знает, если Дженни не сдаст назад, Крис её точно в кровать уложит и точно — не спать.

Встаёт со своего места Бэкхён, и даже когда ему прилетает в бок сехуновское "ты чего?" он просто бросает ему джойстик на колени, говоря:

— Пойду присмотрю за своим бро.

— Они все-таки мутят или как? — спрашивает Джису, когда Бэкхён пропадает в толпе танцующих ребят, но Сехун игнорирует этот вопрос, обращаясь к Чанёлю:

— Профессор Пак, придётся Вам за Бэкхёна, у нас тут миссия на троих, а потом в соло за главный приз.

— И какой же? — Чанёль забирает протянутый джойстик, без раздумий меняя компанию догнавшихся студенток на игру с ещё трезвыми парнями. Он садится между ними на место Бэкхёна, втискивается, касаясь локтями чужих боков. Сехун ухмыляется беззлобно, отвечая:

— Задница Кёнсу, конечно.

— Надеюсь, ты смазку взял, — произносит тот, понижая голос, но все его слышат и понимают на свой лад: девчонки смеются, прикрыв рты ладонями, а Кёнсу добавляет, не стыдясь:

— А то херово придётся твоей девственной жопке, О Сехун.

Чанёль бросает взгляд, встречая в ответ насмешливый, колкий, распознавая верно шутливые смелые намёки в произнесенной фразе не для него и для него, конечно, тоже. Кёнсу особо не дёргается, так же, как ногу Бэкхёна, подпирает теперь коленом чанёлево бедро, не думая сдвигаться с места, и тот, откинувшись на спинку дивана, несётся в игре чужим персонажем — благо, правила ему известны. А то бы точно засмеяли.

Сехун сдаётся первым — его вообще выносят быстро, не дав отхилиться между ударами, а Кёнсу, забыв пригрозить отделать кое-чей костлявый зад, сосредотачивается на игре, не собираясь проигрывать Паку — тот, довольно быстро влившись, справляется очень неплохо, даже почти опасно, когда сносит Кёнсу критическим ударом половину хп, но явно переоценивает свои силы, бросая с усмешкой:

— Ну всё, До Кёнсу, тебе конец.

Кёнсу его валит комбо-ударами в один присест, вообще не давая шанса отбиться, не то чтобы вернуть недолгое преимущество в игре. Всё заканчивается очень быстро, и в голову закрадывается логичная мысль, что ему просто дали шанс проявить себя, тогда как результат, на самом деле, был известен с самого начала.

— Ну что, профессор Пак, снимайте штаны.

Кёнсу глядит, плечом уткнувшись в спинку дивана, и по губам его ползёт ухмылка — кривая, дрянная, — такая, что хочется цапнуть зубами, до сорванного выдоха вылизать рот, и за слова, заставившие пискнуть восторгом пару подруг, наказать хорошенько, сжав в пальцах копну непослушных волос.

Но Чанёль только ладонь тянет вперёд, предлагая мириться:

— Пиво? — спрашивает он, улыбаясь, свободной рукой зачесывая чёлку, упавшую на лоб, а Кёнсу ему пятюню отбивает, шлепнув громко по ладони, и затем ловко прыгает через спинку дивана, уходя в сторону кухни. Чанёль за ним идёт, не обращая внимания на оставшихся сидеть студентов — Сехун уже успел облапать Лису, пока на их места с разбегу кинулись следующие по очереди игроки.

[borodavkodmitriy]

Мост

Знаете, я не очень люблю прогулки ранним утром, когда солнце только-только собирается показаться из-за горизонта. И уж тем более не практикую такие прогулки после пятничных вечеринок. Но сегодня всё было иначе. Мне хотелось прогуляться перед сном, проветрить голову. Пройтись по пустому городу, прогуляться через парк, потом поглазеть на город с высоты. А если повезёт, то встретить рассвет в, кои то веки. Ну а поскольку настроение и силы есть, отказываться от идеи было бы совсем глупо.

Пройдя пару тихих улочек и миновав площадь, я стал подниматься по склону холма вверх... Монотонные шаги отмеряют время, молчит давно плеер— я во власти тишины. Очень быстро и незаметно она обвила меня своими звенящими щупальцами, укрыла невидимым саваном, спасая от просыпающегося города.

Оглянулся. Внизу, сквозь деревья, виднелись лоскутки дороги. По дороге медленно и устало ползла автоцистерна. Поливайки, так мы называли их в детстве. Ее рыжая бочка яркими всполохами пробивалась сквозь листву. Странно, не так далеко я отошел, чтобы совсем не слышать её мотор и шелест разбрызгиваемой воды.

—А впрочем, ну и ладно!

Лениво анализировать. Меня всецело поглотило желание не останавливаться ни при каких условиях!

Парк был заполнен легким утренним туманом, который становился заметен, только если смотреть на очень далекие предметы. Фонари давно уже погасли и в парке был совсем пусто. Я шел дальше.  Вот закрытые киоски, вот свободные лавочки, чуть в стороне карусели — и ни души. Пьяные компании давно разбрелись по домам — для них было уже поздно, а для дворников и продавцов — слишком рано. Поискав взглядом хоть кого то, возможно, такого же как я странного прохожего, дворника или патруль доблестной полиции, разочарованно вздохнул — никого. В голове всплыла мысль: сейчас, по крайней мере, на полчаса, этот парк принадлежит мне, и только мне. Ненадолго задержавшись, она неспешно растаяла без следа, словно первый снег...

С пустой головой я дошёл паркового мостика. Местная достопримечательность— арочный мостик между двумя холмами, внизу дорога. Тысячу раз по нему ходил. Вот полустертые надписи на перилах. Вот долговечные замки, скрепляющие недолговечные отношения. А это, что-то новое, какие-то ленточки. Тоже повязаны. Можно будет на досуге почитать про новую ленточную традицию.

С моста открывается вид на реку и восточную часть города. Я увижу рассвет? Нет! С реки нагнало тумана, и если вначале пути он был легким и невесомым, то сейчас встал сплошной белой стеной.

— Черт побери!

Туман такой плотный, что практически скрывает другой край моста!

Грустно вздохнув, я дошёл до середины моста, и, облокотившись на перила, замер. Задумался.  Так это, скорее всего, выглядело со стороны. Но в моей голове по-прежнему царила пустота. Не было привычного хоровода мыслей, даже внутренний диалог затих. Это было немного необычно, казалось, что тишина парка просочилась в мою голову, и разогнала все мысли. Непривычное состояние — надо запомнить и попробовать на досуге окунуться в него снова.

Туман сгустился еще сильнее, окончательно скрыв выходы с моста. Никакого движения— полный штиль, тишина и туман. Стоя в центре молочной сферы, я понял, что если мост внезапно исчезнет, то определить, где верх, а где низ будет совершенно невозможно.

Что-то изменилось. Туман справа от меня немного задрожал и стал темнеть— определённо, ко мне приближалась фигура. С каждым шагом её очертания становились отчетливее: "Это точно человек...А кого ты ожидал?" — пронеслось в голове.

Ура, я не один такой, есть еще чудаки в этом мире.

Накатило чувство радости. Но неожиданно она сменилась грустью, а потом и обидой. Как-будто у меня только что отобрали мои парк, мост и туман. И теперь, я вынужден делиться этим богатством со странным незнакомцем. Окунувшись в размышления, я не заметил как путник, миновав меня, начал медленно удаляться, растворяясь в тумане. Даже лица его не рассмотрел.

—Вот. И проваливай с моего моста!

С трудом удержался, чтобы не показать ему вслед язык. Снова богат, всё вокруг принадлежит мне... Нет? Там, где только что растворилась фигура, туман снова начал темнеть. Недавний прохожий решил вернуться ? Я же мысленно кричал на него. Странно. Хотя постойте, этот более коренастый, да и походка немного другая. Он прошагал мимо, и, признаться, я совсем не услышал шагов. Удивительно, с таким то сложением тела, а ходит будто бы на цыпочках. Видимо больше одиночества мне сегодня не видать...

Новые фигуры приближаются, проходят мимо и удаляются. Некоторые идут по двое, и уже кто-то кого-то обгоняет, а некоторые в спешке протискиваются вперед. Стоп. Когда это я успел попасть в гущу людского потока?  Очень оживленного потока. Только что стоял в одиночестве и вдруг, толпа народу вокруг.  Что тут происходит? Мысли снова завели хоровод, и это были тревожные мысли:

— Откуда их столько ранним утром в субботу?

— Почему они ходят как кошки?:

— Хорошо, предположим, летняя обувь мягкая, но настил должен поскрипывать. Хотя бы немного.

Хоровод ускорялся:

— Какие-то они все обесцвеченные слегка.

—Это может быть и из-за утреннего освещения, но все равно как то неестественно!

Увлекшись лихорадочным анализом, я пропустил момент, когда рядом со мной остановилась пара. Парень и девушка. Они так же облокотились на перила, но смотрели вдаль, и что-то обсуждали. Он куда-то показывал рукой и что-то говорил. Девушка смотрела на своего спутника. Но! Но я не слышал ни единого слова — сплошная звенящая тишина. Внутри начал подниматься жар, руки предательски задрожали, проснулась паника. Стоя в метре от них, я не слышал разговор.

И это было только начало. Внезапно, внутри всё похолодело. Я не мог рассмотреть лиц этой пары. Нет, глаза, нос, губы, и всё остальное было на месте, но было каким то невнятным. И меня не покидало ощущение того, что их лица постоянно меняются, едва различимо. И что через какое-то время понимаешь, что они теперь совсем другие.

Я попытался закричать. Нет, поначалу у меня получился сдавленный хрип, переходящий в глухой крик.  Я кричал на них, пытаясь объяснить очевидное,  с ними что-то не так, и что какая-то чертовщина вокруг творится,  и что им лучше уйти с этого моста. Все было напрасно. Я себя слышал— они меня нет.

Поток людей не уменьшался. Лица...Такие же, как у парочки рядом, невнятные и зыбкие. Походка бесшумная, кошачья. Прохожие даже не шли, парили, едва касаясь ногами настила. Теперь я кричал на прохожих, реакция была такой же. Никто не слышал, и, очевидно, не видел меня:

— "Но как же так? Вот он я, вот мои руки, мои ноги!" —ощупал себя, похлопал по щекам. Меня немного пошатывало, пришлось снова облокотиться спиной на перила. Они должны были быть холодными, но такими не были. Да и теплыми тоже. Я Устало рассматривал прохожих:

— Может, флешмоб какой-то?

Попытался ухватить ближайшего прохожего за руку. Необъяснимо, но даже не глядя в мою сторону, он мастерски увернулся от захвата. Попробовал еще раз— ничего.  Снова и снова я пытался хватать прохожих за руки, плечи, талию, волосы, и раз за разом терпел неудачи. Я провожал взглядом то одного, то другого в надежде на какой-то контакт.

Неожиданно взгляд одного из них задержался на мне, я был в этом уверен. Он смотрел осмысленно и сфокусировано. Мне показалось, что на его лице появилась приветливая улыбка, которая практически моментально исчезла. Мгновенье спустя, его взгляд был направлен куда вдаль, сквозь меня. Окликнул его. В ответ, он нервно дернул плечами, прошел мимо, и присоединившись к большой компании, растворился в ней.

Вы, скорее всего, сталкивались с ситуацией, когда в голове задерживается одна единственная мысль. Она расталкивает все остальные, заполняя собой все. Эта мысль настойчиво пытается привлечь к себе внимание, стучится и брыкается, дергает за любые доступные ей ниточки, лишь бы её заметили. Бежать! Бежать подальше от этого тумана и странных людей. Бежать!

Не желая выглядеть идиотом, я медленно побрел вдоль перил, с трудом сдерживая себя, чтобы не побежать. Сквозь туман и поток людей. И людей ли? Я шел, смотря себе под ноги, боясь поднять взгляд на странных прохожих.Вновь увидеть их лица. Но прохожих это мало заботило, они сновали туда-сюда, минуя и не замечая меня вовсе.

Туман становился прозрачнее, а тишина понемногу отступала. Сквозь нее проступали звуки города, казавшиеся такими далекими, но такими родными. Голову поднять решился только тогда, когда под ногами оказался асфальт парковой дорожки. Сделав пару шагов, рискнул оглянуться. Туман поредел, а нескончаемый поток странных фигур стал расплывчатым. С каждым моим шагом прочь от моста он все больше походил на марево.

Солнце уже встало и пробивалось сквозь листву, прорезая воздух длинными золотистыми полосами. Оживились птицы, что-то чирикали на своём птичьем. Страх и напряжение сменились опустошенностью. Ещё бы, такое приключение пережить. Остановился. Надо бы перевести дух и осмыслить произошедшее.  Дышать спокойно еще не получалось. Решился произнести с убеждением в голосе нечто успокаивающее:

—Все позади, ты не сошёл с ума

Приятно слышать свой голос. Понимать, что он будет слышен не только мне, но и окружающим:

—Дыши. Медленно...

Нет, я все еще во власти недавних событий. Издалека донесся чужой голос:

— Доброе утро.

Похоже, совсем отвык от звука других голосов, да так, что не нашелся с ответом. Снова голос, но уже другой, более низкий:

— Доброе утро, с вами все нормально?

Моё лицо озарила рассеянная улыбка, я протянул:

— Не сумасшедший

— Эй парень! Я к тебе обращаюсь

Меня, довольно требовательно, схватили за плечо. Я повернул голову, и увидел двух полицейских. Моргнув, опять улыбнулся:

— Вы пьяны? — спросил его напарник

— Я? Нет. Уже точно нет, —медленно протянул я

Они не унимались:

— Вы принимали запрещенные препараты?

— Нет

— Документы

Теперь точно все закончилось. Моя полиция меня бережёт. Возвращались обычные мысли, правильные ответы:

— Дома. Не ношу с собой

— Почему?

— Боюсь потерять

— Что вы тут делаете?

— Гуляю

— Пройдемте

— Куда?

Тон стал настойчивее:

— Пройдемте!

Только этого не хватало:

— Зачем? Я домой иду, ничего не нарушаю.

— Пройдемте!

Неожиданно они взяли меня под локотки и потащили прочь от моста:

— Куда вы меня тащите? Я же ничего не сделал, не нарушал ничего. Пустите!

Я пытался вырваться, извивался как мог. Но разве это что-то изменило?

— Сопротивляешься при задержании?

— Да что вы творите? Отпустите, я и сам могу дойти!

Как об стену горох. Я себя слышу, я знаю, что они меня слышат, но не слушают. Странно, но на мосту было иначе. Честнее, что ли? Они усилили хватку:

— Больно же! Да что же вы творите?!

Я обмяк и повис у них на руках, как матерчатая кукла, ноги волочились по асфальту, усиливая сходство. Сопротивляться бессмысленно. Меня начала охватывать злоба. Неконтролируемая злоба, пульсируя в висках, наполняла меня. Превратившись в сгусток ненависти, я был готов к акту отчаяния. Последний рывок, больше шансов не будет. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Резко и сильно дернул руками:

— Отпустите!!!

Неожиданно мне удалось сделать шаг назад, потом по инерции еще один. Остановился. Ощущение свободы переполняло меня, распирало изнутри.  Я абсолютно не ожидал такого исхода, несколько мгновений стоял, и оторопело смотрел на недавних конвоиров.

А с ними творилось что-то странное. Они не рванулись ко мне, чтобы повторно скрутить руки. Один из них нервно достал рацию, и начал что-то в неё кричать. Его напарник стоял на коленях и нервно тряс руками. Нет. Я был уверен, что они что-то кричали громко и нервно. Это читалось по их движениям, позам, по лицу главного копа Его лицо... Оно стало немного другими. Озарение пришло неожиданно— лицо постепенно менялось... Как у тех фигур, на мосту.

Некоторое время я смотрел на мост. Мы отошли от моста далековато, но фигуры, бредущие по нему, вновь стали четкими. Обернувшись в сторону полицейских, я обнаружил почти ту же картину. Главный по-прежнему что-то нервно докладывал по рации, а его напарник продолжал тормошить нечто, что я не видел отсюда.

Догадка пронеслась в голове. Она не была страшной, скорее интригующей, и мне обязательно надо было ее проверить. Я подошёл ближе к копу, стоящему на коленях, он тормошил тело парня, которое лежало перед ним... Жаль, из-за его спины лица парня не видно. Заглянуть через плечо полицейского не получилось., тогда я попытался его отодвинуть. Ничего не вышло, он задрожал подобно мареву, и моя рука ухватила лишь пустой воздух. Сейчас, меня это уже не удивило. Обойдя его, я наконец то смог рассмотреть то, что хотел.

Как я и подозревал, его лицо было очень похоже на мое. Но, в отличие от лиц копов, оно не менялось. Застывшее, безучастное, похожее на пластиковую маску. Страха я не испытывал, не тряслись коленки, спина оставалась сухой. Я испытывал чувство легкого волнения, и даже немного, предвкушения. Глянув еще раз на копов, перевел взгляд на небо, а затем на мост. По мосту, как и раньше, шли фигуры.

Что теперь делать? Решение пришло внезапно. Я постоял еще немного, развернулся, и пошёл в сторону моста. Копам говорить ничего не стал, все равно не услышат. Пазл постепенно складывался.

...Я шел бесшумно, как кот.

Оказавшись на мосту, невольно улыбнулся. Мимо сновали люди, их шаги были легким и едва слышными. Заприметил компанию, которая что-то бурно обсуждала. По-моему, я видел её раньше, они стояли на мосту недалеко от меня. Один из них посмотрел в мою сторону. Поймав мой взгляд, он приветливо улыбнулся и помахал рукой.

Я ускорил шаг, и  уже подходя к ним, понял, что тумана больше нет, что Солнце в зените, немного странное, но все же, и что я впервые слышу их голоса. Остановился в паре шагов. Обсуждение разом смолкло, и все они уставились на меня. От такой неожиданности я смутился и закашлялся:

— Привет меня зовут...

Я запнулся:

— Меня зовут...  Зовут меня... А впрочем, это не важно. Я тут ммм... новенький

Повисла короткая пауза, после чего вся компания, включая меня, разразилась смехом.  Кто-то из них похлопал меня по плечу и сказал:

— Привет и добро пожаловать домой.