#облик

[wpristav]

Разработчик: Окончательный облик БМП «Манул» прорабатывается совместно с военными с учётом опыта СВО

Российская боевая машина пехоты "Манул", разрабатываемая с перспективой создания новой универсальной платформы для российской армии, получит новый облик. На данный момент окончательный вид БМП не определен. Об этом сообщили в холдинге "Высокоточные комплексы". Облик перспективной БМП "Манул" прорабатывается совместно специалистами холдинга и представителями Минобороны. Известно, что первоначальный... Читать дальше »

[avestnikpress]

Шанхай и Жилгородок: особый подход

Разнообразить облик дворов намерены в областном центре. Встречи руководства Актобе с населением регулярны, имеют различный формат. Для удобства людей и большей эффективности в основном проходят по исторически сложившимся районам, жилым массивам, микрорайонам. Первый в этом году диалог акима города Мурата Журебекова с населением Жилгородка и Шанхая прошел в городском Доме культуры. – Предыдущая встреча состоялась в ноябре прошлого года в актовом зале школы № 26. Тогда были подняты проблемы ремонта дорог, освещения, асфальтирования дворов, своевременного вывоза мусора. Все замечания записаны, часть из них решена, объекты, требующие капитального ремонта, большого финансирования, включены в планы мероприятий на наступивший год, – напомнил собравшимся аким района Астана Айбек Купенов. Свой отчет об итогах прошлого года и перспективах на нынешний он составил на казахском языке, а для удобства тех, кто не владеет государственным языком, на сцене демонстрировались слайды на русском. В рамках программы «Бюджет народного участия» в прошлом году было реализовано десять проектов. На этот год поступило 80 предложений, одобрено 48. Три из них – в Жилгородке и на Шанхае, они пре- дусматривают установку детских площадок по следующим адресам: ул. Мира, 23, Профсоюзная, 3, 9, 11 и Ватутина, 3. Двор последнего еще и заасфальтируют. Особо было отмечено, что на 69 площадках данных микрорайонов установлено 345 контейнеров для сбора мусора. К сожалению, местные жители продолжают размещать рядом с ними старую мебель, строительные материалы, крупного размера упаковки товаров. Сказанное было подтверждено фотографиями. Изменить ситуацию призван проект «Умный дом». В прошлом году он позволил установить сто камер видеонаблюдения, интегрированных с департаментом полиции и ситуационным центром 109. Далее стало известно, что в 2023 году будет налажено освещение 11 улиц, 34 дворов, заасфальтировано 49 дворов. В исторической части города насчитывается 1 392 многоэтажных дома. Аварийными признаны 13, пять из них находятся на улице Чекалина. Инвесторы в 2021 году проявили намерение построить новый дом, куда будут переселены жители 58 квартир. Завершилась длительная стадия оформления документов, заключения договоров на поставку стройматериалов. В марте должно начаться долгожданное строительство. Также Айбек Купенов напомнил, что с прошлого года изменились наименования 34 улиц, заменены аншлаги 11 из них. В частности, улица Пожарского теперь Өтеген Тұрмагағамбетов, Снайперская – Нәби Жақсыбаев, Киселева – Сағадат Нұрмағамбетов и т. д. К концу доклада у двух микрофонов, установленных в зале, выстроились внушительные очереди. Среди прозвучавших вопросов можно выделить те, что поднимают проблемы неотлаженного движения маршрутных автобусов, никудышное состояние павильонов на дальних остановках, плохое состояние моста через Жинишке, агрессивность бродячих собак, аварийность канализационных сетей. В ходе собрания руководителю жилинспекции Руслану Ажниязову было поручено побывать в квартирах домов, подвергнувшихся модернизации. Предстоит выяснить, почему крыши некоторых из них после ремонта стали протекать и как исправить ситуацию. Относительно желания жителей смонтировать в своих дворах детские и спортивные площадки аким города заметил: – Когда изучал программы благоустройства дворов, возникла идея. В каждом случае требуется стандартный подход, что порождает шаблонность, однообразие наших дворов. Что, если обратиться к кластерам, объединив, к примеру, пять дворов, создадим для них общую инфраструктуру. Комплексная задумка не оставит белых пятен на территориях, что даст возможность создать общую стоянку, сквер или контейнерные площадки. Он еще раз подчеркнул историческую значимость Жилгородка и Шанхая для актюбинцев, необходимость сохранения их своеобразия. Потому собрал все замечания и предложения местных жителей. Марафон вопросов и ответов длился до того момента, пока места перед микрофонами не опустели. Заинтересованный диалог продолжился приемом граждан по личным вопросам. Всего на прием записалось в тот день 35 человек. Сара ТАЛАН Фото из архива "АВ" Read the full article

[dontdrinkthiscoffee]

Слушаю уже вторую книгу эссе о литературе Поляринова и постоянно ловлю себя на мысли, что, когда он говорит об авторах, обличающих консьюмеризм (а он как будто часто говорит именно о таких авторах. Или я больше этого слышу), я немножко сержусь. Я чувствую, что у меня пытаются отобрать “precious, peaceful, fragile existence”, за обломки которого, за воспоминание о котором я стараю��ь держаться. «Ночная смена» написана до войны, насчет «Почти двух килограммов слов» я не уверена, но у меня сейчас чувство, что мне ужасно хочется этой консьюмерической жизни, хочется, чтобы моей основной проблемой в жизни было решение о том, какого цвета пиджак мне купить и где раздобыть такие же рождественские гирлянды, как в нью-йоркском ромкоме (телефон заменил на «Роскомнадзор»), а не постоянные мысли о том, как каждый день, прямо сейчас от моего имени убивают людей. Мысли, на попытки справиться с которыми уходят все силы, те немногие силы, что следовало бы направить в намного более полезное русло. Вероятно, горькая ирония состоит в том, что именно желание насладиться консьюмеризмом и не думать о сложных вопросах во многом и привело нас в эту точку.

[taringill]

I was so surprised when Pentious went to Heaven! It's unusual, but the new look suits our boy. I wasn't interested in this character until episode 2. But then I fell in love with him. He's actually so good :) And the moment when Pentious kissed Cherri is generally beautiful! Pentious didn't waste any time, handsome!👍 In fact, he is so brave and kind, and also an inventor. That's who the real man is!♥️ And you continue to love your emo boys💅

Я так офигела, когда Пентиус попал в Рай! Непривычно, но новый облик идёт нашему мальчику. Этот персонаж мне не был интересен до 2 серии. Но потом я его полюбила. На самом деле он такой хороший:) А момент, когда Пентиус поцеловал Черри вообще балдёж! Пентиус не стал терять время, красавчик!👍На самом деле он такой смелый и добрый, к тому же ещё и изобретатель. Вот кто настоящий мужчина!♥️ А вы дальше продолжайте любить своих эмо боев💅

[vestaignis]

Дача Гаусвальд - первое в России здание в стиле модерн.

Dacha Gauswald is the first building in the Art Nouveau style in Russia.

Дача Гаусвальд — это особняк, расположенный на Каменном острове в Санкт-Петербурге. Она здесь появилась в 1898 году и отражала свежий стиль — модерн. Дача была построена архитекторами Владимиром Чагиным и Василием Шене для жены булочного мастера Густава Гаусвальда, Евгении Карловны.

Архитектура дачи Гаусвальд воплотила многие характерные черты стиля модерн. В ней была подчёркнута асимметрия, отлично прослеживались изломанные линии портала и крыши. Прообразами здания послужили изысканные английские коттеджи. Здание — 2-хэтажное, его основной объем — деревянный, построенное на подвалах, с высоким каменным цоколем. Дача частично — кирпичная, выполнена сложная объемно-пространственная композиция из разновеликих объемов. Отделка фасадов имитирует фахверк — каркасное строительство из несущих столбов и балок, которые видны с наружной стороны дома, что придало ему характерный облик средневекового колорита. Северо-восточные части здания украшают парапетное ограждение террасы и угловая стилизованная башня, сложенные из кирпича. При отделки использовали различные материалы: бутовый камень, облицовочная керамическая плитка "кабанчик", известняк, дерево, керамическая черепица, поливные полихромные изразцы.

 Впоследствии, в 1910 и 1916 годах дача претерпела перестройки.  Самые серьезные изменения она претерпела в 1984 году после проведения в ней капитального ремонта, в результате сего были утрачены некий внешний декор и отделка интерьеров. В то время здесь неоднократно снималось кино. После она долгое время пустовала и к 2008 году находилась в аварийном состоянии. Около 85 % конструкций было уничтожено разрушающим древесину белым домовым грибом.Однако в 2017 году начались работы по восстановлению. В ходе реставрационных работ была сохранена большая часть исторического здания, также специалисты покрасили дом в оригинальный оливковый цвет. Внутреннее убранство практически не сохранилось, поэтому его кропотливо восстанавливали. 

Dacha Gauswald is a mansion located on Kamenny Island in St. Petersburg. It appeared here in 1898 and reflected a fresh style - Art Nouveau. The dacha was built by architects Vladimir Chagin and Vasily Shenet for the wife of bakery master Gustav Gauswald, Evgenia Karlovna.

The architecture of the Gauswald dacha embodied many of the characteristic features of the Art Nouveau style. The asymmetry was emphasized in it, the broken lines of the portal and roof were clearly visible. The prototypes of the building were exquisite English cottages. The building is 2-storey, its main volume is wooden, built on basements, with a high stone plinth. The dacha is partly made of brick; a complex volume-spatial composition is made from volumes of different sizes. The decoration of the facades imitates half-timbered construction - frame construction from load-bearing pillars and beams that are visible from the outside of the house, which gave it a characteristic appearance of medieval flavor.The north-eastern parts of the building are decorated with a parapet fence of the terrace and a corner stylized tower, made of brick. Various materials were used for finishing: rubble stone, ceramic facing tiles "boar", limestone, wood, ceramic tiles, glazed polychrome tiles.

Subsequently, in 1910 and 1916, the dacha underwent reconstruction. It underwent the most serious changes in 1984 after a major renovation was carried out, as a result of which some external decor and interior decoration were lost. At that time, films were filmed here several times. Afterwards it was empty for a long time and by 2008 was in disrepair.About 85% of the structures were destroyed by the wood-destroying white house fungus. However, restoration work began in 2017. During the restoration work, most of the historical building was preserved, and specialists also painted the house in its original olive color. The interior decoration was practically not preserved, so it was painstakingly restored.

Источник:://peterburg.center/story/dacha-gausvald-v-peterburge-pervoe-v-rossii-zdanie-v-stile-modern.html, //www.221b.ru/geo/7-gausvald.htm,//www.citywalls.ru/house1603.html?s=7kmm6pd2i9i0dm9uficg32j3of.

[maxispremades]

Christie Sigworth

Очень многим симмерам не нравится внешность Кристы-подростка, но лично я от нее без ума! Большие уши-лопухи делают ее облик забавным и трогательным, а длиннющим ресницам и пухлым «симстаграмным» губам может позавидовать сама Нэнси Ландграаб. Пока что Криста не успела в полной мере осознать свою красоту и поэтому выглядит немного старомодно и местами глуповато (мне очень хотелось совместить в ее образе вайбы Y2K, трейлерного парка и девочки-нерда из старых ромкомов). Подбирая наряды для Кристы, я ориентировался на персонажку Кэти Перри из клипа Last Friday Night.

Живя в Стрейнджервиле, где единственным развлечением служит катание на стареньком велосипеде по кривым улочкам, Криста Сигворт мечтает стать популярной симста-блогеркой. Ноутбук с интернетом — ее крошечное окно в блестящий мир гламура, моды и шоу-бизнеса. Сможет ли Криста попасть в этот мир и найти в нем свое место под солнцем? Время покажет!

[vikomdynasty]

✒️Алые розы, меркнущие звезды: неомения [9/12]

📌 В посте присутствует скрин gif!

📑 ⇦ | ⇨

📌 На 22 скрине Роза надушилась особым "парфюмом", но вот что это именно за "парфюм" узнаете намного позже... Но, возможно связав события и ЛОР вместе, вы догадаетесь. 📌 В моём "мире" стаи оборотней, существующий в Мунвуде, представлены иначе. Община не поддерживает дружбу с людьми и бытие "хорошим" оборотнем; скорее просто стараются держать нейтралитет. ЛОР оборотней тут. 📌Стар является полукровкой из-за того, что его отец был человеком, когда мать оборотнем. Технически все оборотни (как и многие другие сверхъестественные создания) полукровки, т.к. имеют человеческий облик, но в данном случае имеется ввиду именно разделение оборотней на чистокровных и полукровок. Все оборотни. населяющие Мунвуд Миллся, по умолчанию чистокровные, если не указано иное.

Текст:

На следующий день… Кристофер: Эта девчонка, которую ты привел. Она должна отсюда сейчас же убраться! Стар: И тебе утречко доброе, соседушка. Кристофер: Ей здесь не место! Стар: Не кипятись ты так! У девчонки проблема, сломалась тачка. С кем не бывает? Как только починю, так сразу и уедет. Проблем то? Или ты боишься, что она разузнает все твои грязные секретики? Кристофер: Мы дали тебе возможность здесь обосноваться не для того, чтобы ты привлекал сюда всякую мерзость. Но ты продолжаешь это делать, приглашая сюда всё больше и больше выродков, подобных тебе. Стар: Ты меня только что выродком назвал? Кристофер: Знай же, тебя здесь терпят, но любому терпению однажды приходит конец. Стар: Так чего ты ждёшь? Иль испугался какого-то неотесанного полукровки, а? Кристофер: *агрессивно скалит зубы и рычит* Роза: Эй, ребят. У вас там всё в порядке? Стар: Просто прекрасно! Да, Крис? Кристофер: Таких как ты - здесь на дух не переносят. Не думай, что твоя лживая личина тебя спрячет. Стар: Эй, слова выбирай. Кристофер: Чтобы через два дня духу твоего тут не было. Иначе пеняй на себя. Роза: Какой грубиян. И все местные здесь такие? Стар: Он просто невоспитанный кретин. Не обращай на него внимания. Роза: Угрозами кроет, говорит загадками... Тут случаем не секта какая? Стар: Если бы... Роза: «Похоже, мне не стоит задерживаться здесь надолго. Пф, будто я особо горела желанием... но машина сломана, я в западне...» Роза: М-м, может я чем-нибудь могу помочь? Ну, чтобы процесс пошел побыстрее. Я, конечно, не профи, но что-нибудь принести, подать... Стар: Быстрее будет, если мне никто не будет мешать. Аккумулятор еще заряжается. Займет как минимум еще несколько часов. Осталось по мелочи. Завтра, край - послезавтра - эта железяка заведется и будет готова покорять дороги. Не переживай ты так. Старый хрыч умеет наводить панику, да и только. Роза: Ладно. Тогда пожалуй... займусь ничем. *неловкий смешок* Если что, зови. Роза: «Так будет чуть-чуть безопаснее.»

[pumpkinpieendy]

Catch a new comic!! I've been planning it for a long time and still didn't have time. I hope you enjoy it. This comic is dedicated to my AU on role-playing game. Wilson is still a teenager there, and with his parents' permission, he was able to leave the United States and study at the university he wanted to go to. Maxwell, in turn, is a close friend of the family and took the boy under his guardianship. They went to the States together on the ship, where they live together. But life goes on and Maxwell meets Charlie. Wilson, of course, does not accept her with great warmth, but still tries to get used to her. At the same time, he realizes that he has fallen in love with our wizard, which is why Percival enters into some kind of "internal debate" in order to finally understand how he feels about Carter. The picture shows an adult version of Wilson and Maxwell, who has regained his appearance after performing with shadows

____________________

А вот и новый комикс!! Я долго его планировала и всё не находилась времени. Надеюсь, вам понравится. Этот комикс посвящён моей ау в ролевой. Там Уилсон ещё подросток и по разрешению родителей он смог уехать с США и учиться в университете в котором хотел. Максвелл в свою очередь является близким другом семьи и взял мальчика под своё опекунство. Вместе на корабле они уехали в Штаты, где совместно проживают. Но жизнь идёт дальше и Максвелл встречает Чарли. Уилсон, конечно, принимает её не с большим теплом сно всё же старается к ней привыкнуть. Параллельно, он понимает, что влюбился в нашего волшебника из-за чего Персиваль вступает в некие "внутренние дебаты", чтобы наконец понять, что он чувствует к Картеру. На рисунке изображена уже взрослая версия Уилсона и Максвелл, вновь вернувший свой облик после выступлений с тенями

[mistystarshine]

Guitarspear Rec List

A Guitarspear fic rec list for @qdkdraws ! I was just going to send them via ask, but I figured I might as well post them so others can enjoy as well. It is short because I am picky and the only category that I am judging by is if it brought me joy. And characterization, I guess, because I'm a stickler about that.

Onward!

Profane by Anonymous

After ending up in hell, Adam finds himself tangled up with the wrong crowd. Bad decisions is the word of the day. Note: This fic deals with heavy subject matter takes a while for the Guitarspear to happen, but it is so worth reading to that point. This series is my favorite thing in the Hazbin fandom. The third fic is actively ongoing!

In Which Hell Is Too Damn Long by Udbsken

If sinners can wake up in Heaven after they die, logic follows… Adam opens his eyes in Hell Note: This one is not explicitly Guitarspear and Lute does not actually show up, but Adam does a lot of pining.

Sinner's Rut by MagnusThree

Lute is approached by Lucifer of all people with a proposition that she would have never expected to hear. But all she cares about is the prospect that Adam is alive, and whatever the state he is in, she is determined to be at his side once again. Note: This one is smut! It is going on the list anyway because it's smut with plot and the angst and fluff changed my brain chemisty.

The Missing Link by Vincent_Levinsk

Во время истребления Лют, командующая армией экзорцистов, успела закрыть Адама собой и, истекая золотой кровью, пала в бою. Тело её было потеряно под завалами других трупов экзорцистов и грешников, поэтому после боя каннибалы никак не ожидали наткнуться на кого-то живого среди гор их кровавого пиршества. Потерявшая свой святой облик, но сохранившая воспоминания Лют, похожая отныне на зверя, осталась в Аду совершенно одна, и единственная её цель — во что бы то ни стало вернуться в Рай. Note: Yes, this one is in Russian. I enjoyed it enough that it's going on the list anyway. The basic plot is that Lute dies and becomes a demon instead of Adam. It is feelsy and hilarious, run it through a translator and be bountifully rewarded!

Twinkle, little star by Cracked_Empire

Hell is forever. This immutable truth was imprinted with pain in Adam's heart. If that heart even existed. But it did, for Adam could feel it stop. And then he opened his eyes and found himself more miserable than ever. Lute finds Adam in Hell. She is given a special assignment to find Anomaly in Hell. She goes down to Hell for Anomaly (she goes down for Adam, even though he now has real horns).

Adam -- First Man, Next to Fall by MagnusThree

The attack on the hotel had been a disaster, especially for the army of Heaven. Their leader, killed; their soldiers, butchered; their weakness, revealed. Lute and those remaining exorcists that had survived the massacre have only just made it home, but she isn't ready to let it go. Not when there's still someone's head to cleave from their body, and while Adam's blood was still fresh on bedrock. Maybe a little too fresh for someone that is supposed to be dead.

Aaaaand I'm going to do some self-promo and include my own fics, because writing them brought me joy and there's nothing to stop me from doing so.

Hypocrisy and Other Sinful Things

“Wait!” the thing cried in that familiar voice. “Lute, fucking— Wait! It’s me!” Lute froze, the tip of her spear pressing lightly against the skin of the sinner’s throat. It stared up at her with wide, horrified, hopeful yellow eyes. Now that she actually looked, she couldn’t deny that she would have known them in any lifetime. The shape of his face was the same. The hair was the same. The voice was the same. But— The creature before her had one more eye than it should have. It had horns growing out of its head — the same shape that the ones on his helmet had been, but real in a way that no angel’s were. Knives grew from the tips of its fingers, impossible to be covered even by the gloves it wore. The thing in front of her was undoubtedly a demon. Adam had been an angel. Adam was dead. - Or; Lute goes to hell during the next extermination seeking revenge. Instead, she gets the crisis of a lifetime.

The Great Overlord Pissing Contest

In which Adam ends up in hell and makes his psychological breakdown everyone's problem. Note: No Guitarspear yet beyond a whole lot of Adam pining, but things will heat up in the next fic.

Salvation on the Radio

“What the hell, Alastor! Why would you bring him here?” Vaggie shouts. Alastor tilts his head to the side innocently. One ear twitches, but his smile never wavers. “Why, our little meeting last week! Charlie did say that the hotel needs new guests, didn’t she?” “Guests, not evil bastards who destroyed the hotel!” “But Adam here is seeking redemption! We do not discriminate between souls in need, do we?” - Or; Alastor drags Adam to Charlie's doorstep like a cat that hasn't killed its prey yet. Things happen from there. Note: Again, Lute doesn't actually show up for a while. So far it's a whole lot of Alastor inflicting The Torments upon Adam and Charlie having PTSD. But we will get to the actual Guitarspear content! ~ Eventually! ~

Vile and Blasphemous

When Lute finds out that Adam is alive as a sinner and under the effects of an unknown curse, she goes to hell to find him. There, she is helped by an amnesiac sinner named Eve. The two hardly get along, but Lute will take whatever help she can get. Yet she can't quite shake the feeling that something is off… Note: Because it's not supposed to be a secret and you can't see tags on tumblr, I'll just say it here. Eve is actually Adam. Lute has unknowingly recruited Adam to help her find Adam and gets to have a gay crisis whilst on her remarkably circular journey. I am having. So much fun with this fic.

[lisystrata]

Abramov's booklet on Conrad Veidt

I have already done this material in the Veidt Facebook community, and I will probably do the same here. This is a small russian-language booklet from a hundred years ago, dedicated to Conrad. Spreading the screenshots, I will supply each of them with a translation into english. I hope this is at least clear. You can notice a very funny imprint of the Soviet era in this text. The author of this critical review, as they say, praised the Conrad so that it looks like a curse.

Из всех фигур немецкого экрана — одна особенно резко возникает перед глазами. Из всех явлений актерской талантливости она требует особенно тщательного диагноза.

Конрад Фейдт.

Тонкая и высокая фигура. Величаво-спокойная изысканность позы. Подчеркнуто-музыкальная гибкость движений. Пластичность со всеми оттенками замаскированного кокетства. Мягкая, но хищная, почти кошачья грация. В этой фигуре больше всего поражают лицо и руки. Огромный, высокий лоб мудреца страдальчески сжимается впалыми висками мученика. Виски набухают темными венами. И вы неуловимо ощущаете, как тяжело и страшно работает вспыхивающая в холодных, безжалостных глазах такая же, не знающая жалости, мысль.

------------------

Of all the figures on the German screen, one appears most sharply before one's eyes. Of all the manifestations of acting talent, it requires a particularly careful diagnosis.

Conrad Veidt.

Slim and tall figure. Majestically calm sophistication of the pose. Emphasized musical flexibility of movements. Plasticity with all shades of disguised coquetry. Soft, but predatory, almost feline grace.

In this figure, the face and hands are most striking. The huge, high forehead of the sage is painfully compressed by the sunken temples of the martyr. Whiskey swells with dark veins. And you imperceptibly feel how hard and terribly the same thought flashing in cold, ruthless eyes, which does not know pity, works.

Эти глаза как будто бы всё видели и всё узнали. В них нет ни радости, ни смелости, ни дерзаний. Они холодны и мертвы. Так смотрели, вероятно, глаза вымирающих цивилизаций. Так смотрят и осколки современного человечества, не верящие ни в прошлое, ни в будущее и ничего не знающие, кроме пресыщения.

У Конрада Фейдта играют больше всего губы. Эти губы работают с тончайшим техническим мастерством. Они дают все переливы настроения, все оттенки страдания и жестокости. Кривая, тонкая, почти змеиная улыбка Фейдта живет на этом лице своей самостоятельной жизнью, создавая порой почти незабываемую трагическую маску. И эта улыбка дает тон, резкий, чеканный тон всему лицу. Она оживляет рисунок, кладет отпечаток на все образы Фейдта. Она окрашивает все контуры его ролей.

Улыбка и руки. В этом — весь облик Фейдта. Руки, запоминающиеся больше всего, больше сюжета, больше названия картины. Тонкие, изящные, почти изысканные руки пианиста. В этих руках какой-то неуловимый излом хищности, жестокости, злорадства. Породистые руки аристократа могут внезапно стать руками душителя. В них тоже своя своеобразная и самостоятельная жизнь. И эти руки дают порой такие тончайшие оттенки переживаний, что всё остальное кажется лишней и ненужной деталью.

Кто же не знает этой фигуры? Кому не знакомо имя, популярность которого блестяще конкурирует с плеядой имен от Фербенкса до Валентино? Кому неизвестен образ раджи Эшнапура, мистически-жуткий абрис Сомнамбулы или болезненно-хищная, жестокая маска Борджиа?

От блестящих экранов на Фридрихштрассе до убогих полотнищ чухломских «иллюзионов» так часто возникало лицо, в котором, казалось, застыли все черты декаданса, в котором скрестились все пути человеческой дегенерации.

Фейдт пришел в кино из театра. Он из той плеяды театральных актеров, которые почувствовали кино не параллельной, а основной стихией. Театр стал параллелью.

Судя по отзывам немецкой прессы, Фейдт в кино во много раз сильнее, ярче, убедительнее Фейдта в театре.

Но и в театре Фейдт оказался в рядах пожинателей успеха и славы. Он еще у Рейнгарта был сразу замечен, когда выступал на вторых, почти случайных, эпизодических ролях. О нем часто говорили больше, чем о первых актерах.

Но Фейдт в театре — это только дополнение к Фейдту в кино. В кино он вырастает в проблему. В проблему искусства декаданса, искусства умирающей цивилизации. Он — самое острое ее проявление. Ее наиболее могучая и яркая манифестация.

Мы знаем Фейдта довольно хорошо. Мы просмотрели уже значительное количество его картин. Среди них много сравнительно слабых, но ряд и поистине блестящих, чеканно и талантливо сделанных ролей. Таковы: Сомнамбула («Кабинет доктора Калигари»), раджа Эшнапура («Индийская гробница»), Лорд Нельсон («Леди Гамильтон»), Чезаре Борджиа («Лукреция Борджиа»), О’Коннор («Ужас»), и более слабые, менее удачные роли: Христиан фон Шафф («Жемчуг, кровь и слезы»), Паганини, в картине под тем же названием, Арпадо Чарлзло («Любовь художника»), поэт («Ню»). Из других его картин довольно популярны на Западе «Граф Калиостро», «Елизавета и Дон Карлос», «Руки Орлака» и «Кабинет восковых фигур».

--------------------

Those eyes seemed to see everything and know everything. They have no joy, no courage, no daring. They are cold and dead. So looked, probably, the eyes of dying civilizations. This is how the fragments of modern humanity look, who do not believe in either the past or the future and know nothing but surfeit.

Conrad Veidt's lips play the most. These lips work with the finest technical skill. They give all modulations of mood, all shades of suffering and cruelty. Veidt's wry, thin, almost serpentine smile lives its own independent life on this face, sometimes creating an almost unforgettable tragic mask. And this smile gives a tone, a sharp, chased tone to the whole face. She revives the drawing, leaves an imprint on all the images of Veidt. She paints all the contours of his roles.

Smile and hands. This is the whole existence of Veidt. Hands that are remembered the most, more than the plot, more than the title of the picture. Thin, graceful, almost refined pianist's hands. In these hands there is some elusive kink of rapacity, cruelty, gloating. The thoroughbred hands of an aristocrat can suddenly become the hands of a strangler. They also have their own unique and independent life. And these hands sometimes give such subtle shades of experience that everything else seems like an unnecessary and excess detail.

Who doesn't know this shape? Who doesn't know a name whose popularity rivals a plethora of names from Fairbanks to Valentino? Who does not know the image of the Raja of Eshnapur, the mystical and terrible outline of Somnambula, or the painfully predatory, cruel mask of Borgia?

From the brilliant screens on Friedrichstrasse to the wretched panels of Chukhloma "illusions", so often a face appeared in which, it seemed, all the features of decadence were frozen, in which all the paths of human degeneration crossed.

Veidt came to cinema from the theatre. He is from that galaxy of theatrical actors who felt the cinema not as a parallel, but as the main element. The theater has become a parallel.

Judging by the reviews of the German press, Veidt in the cinema is many times stronger, brighter, more convincing than Veidt in the theater.

But even in the theater, Veidt found himself among the reapers of success and fame. He was immediately noticed by Reingart when he acted in second, almost random, episodic roles. He was often talked about more than the first actors.

But Veidt in the theater is only a supplement to Veidt in the cinema. In the movies, he grows into a problem. Into the problem of the art of decadence, the art of a dying civilization. It is its most acute manifestation. Its most powerful and brightest manifestation.

We know Veidt quite well. We have already seen a significant number of his paintings. Among them are many relatively weak, but a number of truly brilliant, minted and talented roles. These are: Somnambula ("The Cabinet of Dr. Caligari"), the Raja of Eshnapur ("The Indian Tomb"), Lord Nelson ("Lady Hamilton"), Cesare Borgia ("Lucretia Borgia"), O'Connor ("Horror"), and weaker, less successful roles: Christian von Schaff ("Pearls, Blood and Tears"), Paganini, in the film of the same name, Arpado Charleslo ("The Artist's Love"), poet ("Nu"). Of his other paintings, “Count Cagliostro”, “Elizabeth and Don Carlos”, “Hands of Orlak” and “Cabinet of Wax Figures” are quite popular in the West.

Лучшие роли Фейдта — это образы, навеянные мистицизмом, болезненными кулонами воображения, сексуальными изломами психики. Таковы роли Сомнамбулы из «Кабинета доктора Калигари» и О’Коннора из «Ужаса» по роману Стивенсона «Тайна доктора Джекилла и мистера Хайда». Фейдт охотно черпает свои образы и в мрачных эпохах Средневековья. Таков его Чезаре Борджиа, весь в тонах кватроченто. Таков и Иван Грозный в «Кабинете восковых фигур» — образ, в котором до болезненности заострена мрачная жестокость эпохи.

Привлекает Фейдта и экзотика. Но экзотика с явным болезненным упадочным уклоном.

Индия колонизаторов и рабов, Индия, задушенная петлей поработителей, Индия Тагора и Махатмы Ганди для него не существует. Она заслоняется мистической фантастикой факиризма и болезненной силой страстей в экзотической оправе.

Экзотика исторических эпох, экзотика «великих побед» и завоеваний приводит его к «Леди Гамильтон». Но историческая окраска событий и здесь растворяется в неврастенической страсти однорукого Нельсона, для которого Фейдт находит все краски «великой любви» и «великих страданий».

Таков отчасти и Христиан фон Шафф, сын миллиардера, владелец несметных богатств, влекущий за собой страшную цепь: «Жемчуг, кровь и слезы». Неврастенические уклоны психики приводят Фейдта здесь к какому-то подобию непротивленчества, толстовства. Но и тут в его палитре оказывается еще достаточно красок.

Отсюда естественный скачок к натурализму. И Фейдт приходит к образам богемного художника Арпадо Чарлзло и салонного поэта из «Ню».

Но и художник, и поэт отдают шаблоном и фальшью. Они слишком приторны. При всей рафинированной техничности Фейдта, при его изощреннейшей цивилизованности, при всем блеске его тончайшего артистизма, у него нет средств для передачи самых простейших оттенков самого элементарного натурализма.

От романтической жути кровавых эпох до фантомистики почти мейрингского толка Фейдт самое совершенное воплощение этой линии развития. Самая изысканная ее арабеска.

Но герой-любовник современных салонов — эта законченная демонстрация духовного убожества, этот апофеоз лакированной пошлости — не в артистических средствах Фейдта.

Его графика сексуальна, но не скабрезна.

Его рисунок уродлив, но не прозаичен.

В нем упадочность, но не пошлость.

Каждый актер лепит свой кусок жизни на экране так, как он ее видит и воспринимает. У Янингса она дышит почти первозданной силой и плотоядностью. Реалистичность Вернера Краусса окрашивается гротеском и гиперболичностью. Фербенкс наполняет жизнь динамикой и движением. Москвин ищет ее в переплетении смешного с трагическим.

Конрад Фейдт дает сексуальный рисунок, дает причудливую графику вырождения. Его типы — это разнообразнейшие симптомы дегенерации. Его образы — лишь различные эффекты упадочности.

Фейдт — питомец определенной социальной среды. Эта среда породила в литературе патологию и мистицизм, а в жизни — гомосексуалистов и «пресыщенных». Именно эта среда выдвинула мысль о «закате Европы». И это в ее тайниках родилась философия Шпенглера.

Конрад Фейдт — плоть от плоти ее. Он одно из самых ярких ее проявлений. Его творчество — это логическое завершение той линии развития, которая привела буржуазную цивилизацию на грань вырождения. Это наиболее яркий штрих культурной дегенерации, сделавшей искусство лишь удобрением для европейского капитала.

Каждая роль Фейдта — это осколок определенного миросозерцания. Так мыслит и чувствует человек, у которого уже нет ничего за душой.

Каждый облик Фейдта — это заботливое культивирование симптомов упадочности. Сознательный и убежденный гимн человеческой дегенерации. Образы «великих любовников», линии «великих страстей», в которых звучат все оттенки — от престиссимо до фуриозо — в сущности последний взмет культурного декаданса.

Бессильный крик человека, у которого уже нет никаких путей.

Игра Фейдта спокойна, подчеркнуто спокойна. Движения экономны, медлительны. Он играет линиями своей тонкой фигуры. Играет поворотами, замедленными сгибами конечностей. Его сцены сознательно удлиняются.

В «Индийской гробнице» и «Лукреции Борджиа» есть моменты, когда он из глубины экрана медленно движется на первый план. Кажется, нет конца этому движению. И это сознательно рассчитано, продумано. Образ, двигающийся на зрителя с какой-то медлительной величавостью, внедряется в сознание, застывает, не забывается.

Фейдт живописен. Он любит сочетания черного с белым. Он играет этими сочетаниями как ни один актер в мире. Его фигура во фраке и белой чалме в «Индийской гробнице» исключительна по композиции. Сомнамбулу в черном трико с бледно-белым лицом-маской мы тоже никогда не забудем.

А складки черного камзола Чезаре Борджиа? Фейдт комбинирует эти складки, растворяется в них, «одухотворяет» ими каждый изгиб, каждый поворот корпуса. Фейдт почти всегда играет крупным планом. Он заполняет всё пространство экрана часто только одними руками. Эти руки дают куда большие переливы настроений, чем плачущее лицо Мери Пикфорд. Руки Чезаре Борджиа — это симфония, это целая поэма страдания, страсти, переданной только одними кистями тонких болезненных рук.

-------------------------

Veidt's best roles are images inspired by mysticism, painful pendants of the imagination, sexual fractures of the psyche. Such are the roles of Sleepwalker from The Cabinet of Dr. Caligari and O'Connor from Horror, based on Stevenson's novel The Secret of Dr. Jekyll and Mr. Hyde. Veidt willingly draws his images from the dark epochs of the Middle Ages. Such is his Cesare Borgia, all in the tones of the Quattrocento. Such is Ivan the Terrible in The Cabinet of Wax Figures, an image in which the gloomy cruelty of the era is painfully pointed.

Veidt is also attracted by the exotic. But exotic with a clear morbid decadent bias.

The India of colonizers and slaves, India strangled by the noose of enslavers, the India of Tagore and Mahatma Gandhi does not exist for him. It is obscured by the mystical fantasy of fakirism and the painful power of passions in an exotic setting.

The exoticism of historical epochs, the exoticism of "great victories" and conquests leads him to "Lady Hamilton". But the historical coloring of events here, too, dissolves into the neurasthenic passion of the one-armed Nelson, for whom Veidt finds all the colors of "great love" and "great suffering."

This is partly Christian von Schaff, the son of a billionaire, the owner of untold wealth, entailing a terrible chain: "Pearls, blood and tears." Neurasthenic inclinations of the psyche lead Veidt here to some semblance of non-resistance, Tolstoyism. But even here there are still enough colors in his palette.

Hence the natural leap towards naturalism. And Veidt comes to the images of the bohemian artist Arpado Charleslo and the salon poet from "Nu".

But both the artist and the poet give off a template and falseness. They are too cloying. With all the refined technicality of Veidt, with all his most sophisticated civility, with all the brilliance of his most subtle artistry, he does not have the means to convey the simplest shades of the most elementary naturalism.

From the romantic horror of the bloody eras to the almost Meiringian phantomism, Veidt is the most perfect embodiment of this line of development. Her most exquisite arabesque.

But the hero-lover of modern salons — this complete demonstration of spiritual squalor, this apotheosis of lacquered vulgarity — is not in Veidt's artistic means.

Its graphics are sexy but not smutty.

His drawing is ugly, but not prosaic.

It is decadent, but not vulgar.

Each actor sculpts his piece of life on the screen the way he sees and perceives it. In Janings (Emil Jannings), she breathes an almost primordial strength and carnivorousness. The realism of Werner Krauss is colored with grotesque and hyperbolicity. Fairbanks fills life with dynamics and movement. Moskvin is looking for it in the interweaving of the funny with the tragic.

Conrad Veidt gives a sexy drawing, gives a bizarre degeneration graphics. Its types are the most diverse symptoms of degeneration. His images are only various effects of decadence.

Veidt is a pet of a certain social environment. This milieu gave rise to pathology and mysticism in literature, and in life to homosexuals and the “blasé”. It was this environment that put forward the idea of the “decline of Europe”. And it was in her recesses that Spengler's philosophy was born.

Conrad Veidt is flesh of her flesh. He is one of the brightest manifestations of it. His work is the logical conclusion of the line of development that brought bourgeois civilization to the brink of degeneration. This is the most striking stroke of the cultural degeneration that has made art a mere fertilizer for European capital.

Each role of Veidt is a fragment of a certain worldview. This is how a person thinks and feels, who no longer has anything in his soul.

Each character of Veidt is a careful cultivation of the symptoms of decadence. A conscious and convinced hymn to human degeneration. Images of "great lovers", lines of "great passions", in which all shades sound - from prestisimo to furioso - in essence, the last wave of cultural decadence.

The powerless cry of a man who no longer has any way.

Veidt's acting is calm, emphatically calm. Movements are economical, slow. He plays with the lines of his thin figure. Plays with turns, slow bends of the limbs. His scenes are deliberately lengthened.

There are moments in The Indian Tomb and Lucrezia Borgia when he slowly moves from the depths of the screen to the fore. There seems to be no end to this movement. And this is deliberately calculated, thought out. The image, moving towards the viewer with some kind of slow majesty, takes root in the consciousness, freezes, is not forgotten.

Veidt is picturesque. He loves black and white combinations. He plays these combinations like no other actor in the world. His figure in a tailcoat and white turban in the "Indian Tomb" is exceptional in composition. A somnambulist in a black tights with a pale white face-mask, we will never forget either.

And the folds of Cesare Borgia's black camisole? Veidt combines these folds, dissolves in them, “spiritualizes” with them every bend, every turn of the body. Veidt almost always plays in close-up. He fills the entire screen space often with only one hand. These hands give much more play of mood than the weeping face of Mary Pickford. The hands of Cesare Borgia are a symphony, a whole poem of suffering, passion, conveyed only by thin, painful hands.

В фильме «Руки Орлака» он передает тончайшие оттенки душевных переживаний только скрюченными пальцами или пассивно опущенной кистью руки.

У него играет даже ладонь, даже локти, даже предплечья. В «Леди Гамильтон» он играет Нельсона даже отсутствием руки. Целой серией тончайших приемов он подчеркивает это отсутствие, заостряет его, растворяет весь образ именно в этой однорукости.

Его средства воздействия на зрителя необычайно просты, но в то же время тонки. И именно этой простотой и тонкостью ему удается добиваться порой колоссальных эффектов. Он умеет передать всю силу страсти только одной страдальчески поникшей фигурой. Кто не помнит этой фигуры, бессильно распростершейся на ступеньках мавзолея в «Индийской гробнице»?

Несомненно, Фейдт талантлив, исключительно талантлив. Но эта талантливость еще более заостряет проблему его творчества. Даже манера игры его, даже самый стиль его артистических созданий носит характер всё той же упадочности.

Он сексуален. И эта сексуальность органически в его манере. Она сквозит в каждом жесте Чезаре Борджиа, в каждой улыбке раджи Эшнапура, в каждом движении О’Коннора. И разве не чувствуется она даже в одном только сгибе наклоненной (над постелью девушки) фигуры Сомнамбулы?

Фейдт — крупный, исключительно крупный, исключительно талантливый актер. Но этот талант не дар, а проклятие. Это ярчайшая символика распада буржуазной культуры. «Закат Европы». Талант, который мчит вперед лишь сила инерции. И мчит по путям, которые уже никуда не ведут.

--------------------------

In the film "Hands of Orlak" he conveys the subtlest shades of emotional experiences only with twisted fingers or a passively lowered hand.

He plays even the palm, even the elbows, even the forearms. In "Lady Hamilton" he plays Nelson even without his arm. With a whole series of the most subtle techniques, he emphasizes this absence, sharpens it, dissolves the whole image precisely in this one-handedness.

His means of influencing the viewer are unusually simple, but at the same time subtle. And it is precisely this simplicity and subtlety that he manages to sometimes achieve colossal effects. He knows how to convey the full power of passion with only one sufferingly drooping figure. Who does not remember this figure, prostrated helplessly on the steps of the mausoleum in the "Indian Tomb"?

Undoubtedly, Veidt is talented, exceptionally talented. But this talent sharpens the problem of his creativity even more. Even his manner of playing, even the very style of his artistic creations, bears the character of the same decadence.

He is sexy. And this sexuality is organic in his manner. It shines through in every gesture of Cesare Borgia, in every smile of the Raja of Eshnapur, in every movement of O'Connor. And isn’t it felt even in the curve of the figure of the Somnambula tilted (above the girl’s bed)?

Veidt is a large, exceptionally large, exceptionally talented actor. But this talent is not a gift, but a curse. This is the brightest symbolism of the collapse of bourgeois culture. "The Decline of Europe". Talent that rushes forward only the force of inertia. And rushes along paths that no longer lead anywhere.

[snow-russiandoll]

Мистический сад-лабиринт, простирающийся во все стороны, куда только способен дотянуться взгляд. Кусты черных роз образуют его стенки. Можно ходить по нему бесконечно, ведь выхода нет. В этом пространстве всегда сумрачно. Луна закрывает солнечный диск. Вечное затмение.

Через какое-то время блужданий, пространство впереди медленно наполняется туманом. Мороз пробегает по коже. Нечто приближается. Чем ближе, тем отчетливее слышится цоканье копыт. Из тумана выходит высокая темная фигура. Это всадник на коне. Но чего-то не хватает. Головы на плечах. Он держит ее подмышкой. Глаза горят красным огнем.

Ты просыпаешься, так и не разобрав, что он тебе сказал...

Спасибо @glinka-bean за слова: затмение, мистика и черная роза. И всем остальным тоже. Мне хватит больше, чем на неделю. Пусть я написала сегодня всего-ничего, но главное, что я пыталась.

Все-таки писать мне о-о-чень сложно, голова пустая. Но мне понравилось думать над словами, искать информацию, пытаться смотреть на них под другим углом. Допустим, написанное выше. Есть поверья, что черные розы растут в загробном мире. Всадник без головы, он же Дуллахан - предвестник смерти. То есть, это сон о загробном мире, предвещающий смерть. Дуллахан, кстати, просто сам возник, это я потом уже начала изучать, и узнала, что он предвещает смерть.

А так мне в голову пришло, что эти слова идеально ложатся на мои Нити. На целых две истории:

Для первой написалось вот такое:

Происходящее казалось каким-то странным сном. Широкая ванна под открытым небом. Черная луна, из-за затмения почти сливающаяся со звездным небом. Кедровый запах распространяющийся от черных высоких свечей. Она подняла руку, зачерпнув черный лепесток розы, которыми усыпана поверхность воды. Сзади к ней подошла девушка, положив руки на плечи. Ее голос, объясняющий природу их силы - “страх и ненависть заклеймивших нас “злом”, да станут оружием в наших руках” - проносится по округе, исчезая где-то вдали. Мистическое и умиротворяющее чувство. Ее погрузили под самый подбородок в воду.

Это был обряд инициации. Посвящения в ряды ведьм. Разве могла она вообразить, что когда-нибудь отринет свои корни и вступит на путь “зла”? Маги ненавидят ведьм и колдунов, а ведь когда-то каждый из них был частью той или иной Общины. Своим. А теперь чужой. И она тоже стала чужой. Где же была та граница, которую незаметно для себя перешагнула? 

Языки пламени, пожирающие черно-белые клавиши. Стойкий запах гари и бензина из воспоминаний ударил в нос. Жар ощущаешь всем телом. Но в душе абсолютное безразличие, а ведь всего несколько секунд назад там бушевала ярость, которую хотелось куда-то выплеснуть. Желание все уничтожить.

Голос, проникающий в голову. Улыбка. От нее мурашки по коже, но вместе с тем, словно нечто родное разливается по телу.

“Присоединяйся к нам, если тебя здесь больше ничего не держит”.

Четыре черных фигуры. Последний взгляд назад - на то, что остается позади. Толпа с ужасом наблюдающая за пожаром. Черные с красными подпалинами волосы и темно-синие глаза. В них отражается твой облик. Никто не пытается помочь ей.

А была ли граница? Среди магов она тоже была чужой. С самого детства ее не принимали такой, какая  она есть. Пытались вылепить кого-то другого. После того ужасного пожара, что уничтожил единственное родное место. В памяти всплывает еще одно такое теплое место. Но и там от нее все отвернулись. Даже те темно-синие глаза.

В��да в ванне начинает темнеть, как и ее волосы, с самых кончиков. Ее полностью погружают в воду. Мир те��яет очертания…

А вторая касается Столицы. Понятное дело, что не всей нечисти нравятся законы, в основном направленные на защиту людей. Оставим Единый закон, регламентирующий запрет на распитие крови, питание людьми и их душами, и т.д. Есть еще и такие, что запрещают определенным видам Странностей размножаться или заводить себе слуг. Ну, и конечно есть этим недовольные. Допустим, группа вампиров, что "отпочковалась" от единой ветви. Черная роза, означающая восстание, эмблема у этой группы. Они дождались полного солнечного затмения и начали бесчинствовать на улицах города. Этот глупый бунт довольно быстро подавили Дворняги, но у каждого действия есть свои последствия. Им пришлось вместе с этим поубивать множество обращенных людей, потому что это сильно бы пошатнуло баланс сил. Да и есть закон, по которому укушаных убивают. Тогда еще Свора состояла не только из нелюдей, но и людей. Одним из них был Константин Орт. Еще совсем молодой и зеленый. Он стал свидетелем того, как одну женщину укусили, но он не смог убить ее, потому что влюбился. Она держала в городе цветочный магазин, делала различные украшения и памятные альбомы. Патрулируя, он часто пересекался с ней. Девушка очень страдала от своей новой сущности, потому что отказывалась от крови. Но без крови она бы умерла, тогда он начал заставлять ее пить его собственную кровь. Какое-то время им удавалось скрывать, что она обратилась, но однажды об этом узнали. Однажды, из-за жажды она чуть не напала на посетителей, сильно напугав их. Ее загнали в угол. Орт попытался переубедить своих друзей убивать ее, но все понимали, что таковы законы, и, что обращенный без хозяина опасен. Он стоял между ней и ними. Но она сама так больше не могла и поэтому выхватила его пистолет и выстрелила в себя. После этого Орт уже не знал, что правильно, а что нет. Он уволился, а Дворняги с тех пор не принимают людей.

[angry--cucumber]

Дамы, господамы

Меня взяли в рп по Хеллсингу. Я сам ахуел.

И.... *барабанная дробь* мой осссс....

Здоровье у меня сейчас пиздец захромало и процесс создания хотя бы как-то отвлекает. Ну и видимо поэтому дохтор. Стань тем, кого боишься х)

Это будет первый раз в моей жизни, когда в рп задействовано больше одного сорола. Я очкую блядь. Но если помру так и не попробовав будет полный отстой.

Облик моего аватара готов, осталось дело за малым. Проработать его биографию и отписать первый пост. Хелп ми год.

[teatrtenei]

Qebui is the Egyptian god of the North Wind. In art, Qebui appears as a man with four ram heads, or a winged, four-headed ram.He is also associated with the lands beyond the third cataract of the Nile. Greek equivalent is Boreas.

There is a legend associated with it.

"One day Qebui journeyed in his ram form to see the Goddess Anuket and ask her to come to Ra’s feast. He traveled so long and so far that he became terribly hungry that when he arrived at the Goddess’ palace he was starving and he was parched. Desperate he could not resist and he ate a flower that grew near the divine lady’s throne.

Anuket became enraged that Qebui had defiled her garden and sent the God away to find her a replacement for it was a delicate and rare plant .

And since then, Qebui has been looking for the special flower for the goddess, and the wind he controls helps him in this, bringing to him the aromas of various flowers and indicating the direction of his search." Кебу — бог северного ветра в древнеегипетской мифологии. Бога Кебу изображали как человека или барана, имеющих четыре бараньих головы и две пары крыльев скарабея (тот же облик имел Банебджедет), реже как крылатое божество с головой барана. Он также ассоциировался с землями, находящимися за третьим порогом Нила.

С ним связана одна легенда:

"Однажды Кебу отправился в путешествие в облике барана, чтобы увидеть богиню Анукет и попросить ее прийти на праздник Ра. Он путешествовал так долго и так далеко, что страшно проголодался, и когда он прибыл во дворец Богини, у него пересохло во рту. Отчаявшись, он не смог удержаться и съел цветок, который рос рядом с троном божественной леди.

Анукет пришла в ярость от того, что Кебу осквернил ее сад, и послала Бога найти замену, поскольку это было нежное и редкое растение.

И с тех пор Кебу ищет особый цветок для богини, а ветер, которым он управляет, помогает ему в этом, принося ароматы различных цветов и указывая направление его поисков"

[albiorixsims]

Эван, Пи и Лондон 28/?

Эван: Ну, показывай.

Эван: Если твой теперешней облик создал будущий я, то извращенец, слепивший этого одноглазого монстра, тоже я?

Pi: Это не монстр, Эван, это мой член. И у него нет глаз.

Эван: Точно, капитан-железка. Зато у меня есть.

Эван: Так, боюсь все же ничего не получится.

Pi: Почему? Думаю, я умею им пользоваться.

Эван: Не в этом дело.

Эван: Не хочу прозвучать как героиня посредственного порно фанфика, но ЭТО в меня определенно не влезет.

Pi: Я могу его поменьше сделать…

Эван: Так ты просто понтовался что ли?

Эван: Естественно меньше делай! А вообще, лучше я тебе вставлю!

Pi: А мне некуда…

Эван: Не, ну, я реально извращенец.

TBC

[vestaignis]

Zaanse Schans

Туристическая деревня мельниц Заансе Сханс в Голландии

Туристическая деревня Заансе Сханс в Голландии – это музей деревянного зодчества под открытым небом. Здесь собраны уникальные постройки жилых домов, мельниц, которые были характерны для голландских поселений XVII-XVIII веков. С 1961 года их начали перевозить в этот населенный пункт из разных уголков региона, расположенного вдоль реки Заан, с целью воссоздать облик старинной голландской деревни.

Расстояние из Амстердама до Заансе Сханс всего в 15 км. Поэтому здесь всегда большой наплыв туристов. Цены на все товары и услуги в этой маленькой деревеньке такие высокие, как и в Амстердаме. Но с другой стороны, посещение этой деревеньки – самый удобный, легкий и дешевый способ познакомиться с сельским бытом этой страны, увидеть знаменитые голландские мельницы и другие достопримечательности.

The tourist village of Zaanse Schans in Holland is an open-air museum of wooden architecture. Here are collected unique buildings of residential buildings and mills, which were characteristic of Dutch settlements of the 17th-18th centuries. Since 1961, they began to be transported to this settlement from different parts of the region located along the Zaan River, in order to recreate the appearance of an ancient Dutch village.

The distance from Amsterdam to Zaanse Schans is only 15 km. Therefore, there is always a large influx of tourists here. Prices for all goods and services in this small village are as high as in Amsterdam. But on the other hand, visiting this village is the most convenient, easiest and cheapest way to get acquainted with the rural life of this country, see the famous Dutch mills and other attractions.

Источник://www.tripadvisor.ru/Attraction_Review-g188600-d194318-Reviews-Zaanse_Schans-Zaandam_North_Holland_Province.html,

://turvopros.com/zaanse-schans/,

//travelq.ru/zaanse-schans/,

//tonkosti.ru/Зансе-Сханс,

/trip-together.ru/zaanse-schans/,

//tripbyplane.com/napravleniya/niderlandy/zaanse-schans-village/

[simlika]

Ну началось. Спасибочки.

Уснул прямо на лестничной площадке.

Самочувствие у Лили ужасное.

Нам помогут лекарства, апельсиновый сок и хороший сон.

К малышу Лили пока не подходит чтобы не заразить младенца опасным вирусом. Папка отсыпается. Вернуть человеческий облик в самый разгар полнолуния стоило ему много сил. Дедушка рад помочь с внуком и с удовольствием с ним возится.