Bucky Barnes || imagine
Метки: придурок Баки; не способность говорить о чувствах; рпп (расстройство пищевого поведения); упоминание Т/И (Т - твоё, И - имя)
Слов: 2 985
Ты уже слышишь голос Барнса, когда подходишь к кухне. К счастью, он ни один на ней, Стив вместе с ним завтракает. Штаб-квартира Мстителей стала немного меньше после войны с Таносом, но вам всё равно удалось найти своё место и остаться сплочёнными. Пеппер заботилась о финансировании, по желанию Тони, Фьюри о заданиях и необходимости Мстителей участвовать в помощи Щ.И.Т.у. Теперь Мстители вернулись к прошлому ритму, даже если состав команды не был прежним.
— Доброе, — произносишь ты, направляясь к холодильнику.
— Доброе утро, Т/И, — Стив кидает на тебя взгляд.
— Доброе, — ворчит Баки, не посмотрев на тебя.
Ты приступаешь к готовке завтрака, лишь в половину слушая разговор Стива и Барнса, и не удивляясь, когда их беседа заходит о девушках. Тогда Баки не держит язык за зубами, одаривая и тебя подробностями, которые ты не хотела бы никогда слышать.
— Ты возвращаешься к прежнему себе, — подмечает Стив, кажется тоже немного смутившись от комментария своего друга.
— Я не виноват, что мир стал таким открытым, — выдав смешок произносит Баки.
Ты тихо ешь свой завтрак, даже не думая лезть в разговор двух своих коллег. Тебе просто нужно пережить это, как и всегда.
***
Ванда идёт рядом с тобой, направляясь к главной комнате, для переговоров и общего сбора. Усаживаясь рядом друг с другом, ты оглядываешь каждого, случайно встречаясь взглядом с Баки. Он не перестаёт, но ты, не желая меряться с ним напористостью, отводишь взгляд первая, как только Наташа приходит со Стивом. Они садятся за стол, так что им видно всё и каждого.
— Все изучили данные о новой миссии? — интересуется Стив, оглядывая присутствующих, чтобы убедиться в хорошем выполнении своих обязанностей мстителя.
— Наташа займётся целью, сегодня на благотворительном вечере, Бак, и Т/И, вы будете на слежке, Сэм и Ванда, будем атаковать при необходимости. Нельзя упустить артефакты, Фьюри уверен, что они обладают магической силой и не должны попасть в не те руки.
Ты уже не рада тому, что тебя отправят вместе с человеком, который тебя терпеть не может. Он также выглядит недовольным, когда ты обращаешь на него внимание.
***
Очередной удар по груше, подвешенной под потолок. Звуки ударов твоих кулаков, обмотанных боксёрским бинтом, об эко кожу, разносится по всему залу. Ты старалась ходить на тренировки одна, и когда никто не мешал тебе всего лишь своим присутствием.
— Вымещаешь злость? — голос Баки отвлекает тебя, и ты переводишь взгляд на второго посетителя спортивного зала.
Выглядывая из-за груши, ты тяжело дышишь, уже слегка вспотевшая и совершенно ненастроенная припираться с Барнсом.
— На что мне злиться? — интересуешься ты, стараясь избежать очередной перепалки с ним.
Когда вы были ни одни в комнате, он более тонко подкалывал тебя, не все и не всегда могли понять, что Барнс отпускает насмешки сквозь разговоры в твою сторону. Когда вы были наедине, он не упускал возможности поиздеваться над тобой.
Ты старалась не оставаться в долгу, даже если тебе были не свойственно участвовать в подобных вещах. Обычно ты просто избегала общения с такими людьми, решая игнорировать их существование, ты могла бы исчезнуть из их жизни, но в этот раз бегство было невозможно. Вы были одной командой, жили в одном месте и работали вместе.
— Тебя не выбрали отвлекать Люциона. — Барнс оставляет свою бутылку с водой на низкой длинной лавочке. — Нэт всегда берёт эту роль на себя не просто так.
Ты не реагируешь, надеясь, что это поможет заткнуть Баки. Но он, кажется, забавляется твоим молчанием, принимая его за слабость.
— Она очевидно привлекательнее тебя, и не удивительно, что ей хорошо удаются эти роли.
Ты не можешь удержаться от улыбки.
— Я не обсуждаю с Наташей вас, мальчиков, если ты хочешь, чтобы она узнала о твоих чувствах, просто расскажи ей, — ты не смотришь на Баки, но слыша его молчание в несколько секунд, надеешься, что он отстанет от тебя.
Его смешок заставляет тебя понять, что всё не закончено.
— Не стыдно признать привлекательность красивой женщины. — Он скрещивает руки на груди, смотря на тебя с интересом, уже зная, что следующая фраза должна ударить тебя сильнее. — Стыдно быть влюблённым в такую как ты, не удивительно, что у тебя никого нет.
Ты чувствуешь, как кровь в твоих венах холодеет. Это странное чувство. Тело всегда помнит лучше, чем разум. Борьба с собственным телом и внешностью, продолжалась по сей день, даже если сейчас ты не была гадким утёнком, даже если ты никогда им не была на самом деле, ты всегда чувствовала себя такой. Твоя мама говорила тебе, что ты красавица, и было пару парней, которые поклонялись твоей красоте, но это было когда ты так много приложила усилий к своему внешнему виду. Подростком ты слышала не мало комментариев о том, как ты не вписываешься в стандарты не то, что всеобщей красоты, но даже в чьи-то. Поэтому слова Барнса бьют сильнее, чем он мог предположить.
Ты мысленно успокаиваешь себя, что это только его мнение. Что ты не хуже и не лучше любой другой девушки. У каждого свои достоинства, и минусы, ты не обязана соответствовать стандартам придурка, который не может нормально коммуницировать с тобой.
— Ты должно быть забыл, что у тебя нет второй руки, — произносишь ты. — Женщины могли бы посчитать тебя неполноценным уродцем, если бы не знали, что ты в Мстителях.
Оставив свою тренировку, ты направляешься на выход, когда удовлетворяешься застывшим шоком на лице Баки. Ты редко давала отпор, предпочитая бегство не только из-за мыслей, что так будет лучше, но и зная, что тебе совсем не удавалось быть лёгкой в таких перепалках. Сказать что-то грубое и обидное было не сложно, сложно было держать уровень.
***
Ты стараешься не думать о словах сказанных Барнсом. Конечно, ты была красивой девушкой. Тебе нравится думать, что все девушки по-своему прекрасны и в каждой есть что-то особенное, и ты не стала исключением. Реагировать на слова человека, который на самом деле для тебя ничего не значит, было как минимум глупо.
Закрыв холодильник, ты распаковываешь шоколадный батончик. Может быть, ты не будешь сильно корить себя за превышение сахара в этот день, откусив, ты чувствуешь, как шоколад таит на языке. Сладкий и нежный. Ты готова мурлыкать от того, как это вкусно. Но ты держишь себя, развернувшись, ты встречаешься с Барнс��м, который заходит на кухню. За его спиной никого нет, и ты уже знаешь, что он не полениться сказать тебе пару ласковых слов. Отходя от холодильника, пропуская его и желая покинуть кухню как можно скорее, ты не обращаешь внимание на его взгляд.
Баки видит шоколад в твоих руках. Он не знает, часто ли ты его ешь, потому что не замечал этого раньше за тобой. Открывая дверь холодильника, пока ты ещё была на кухне и пыталась заварить себе чай, держа шоколад во рту, Барнс скользит взглядом по полкам с едой.
— Это последняя? — его голос разносится сбоку от тебя, в паре метрах.
Подняв на него взгляд, ты не думаешь о том, как комично выглядишь. Баки смотрит на тебя без эмоции, это было его привычным состоянием, безэмоциональное лицо.
— Ты ешь последнюю шоколадку, — произносит он, уже делая к тебе пару шагов, когда ты опускаешь свой взгляд на чашку горячего чая, не желая разлить его, и отставляешь чайник.
Тогда ты не сразу замечаешь, как Барнс хватает батончик. Ты впиваешься зубами крепче, но лишь откусываешь последний кусок, остальное забирает Баки. Проживав поскорее всё, что тебе осталось, ты смотришь на Барнса с удивлением.
— Какого хрена?! — ты возмущаешься, смотря на него с гневом.
— Тебе вредно сладкое, удивительно, что твои джинсы всё ещё застёгиваются, — произносит он, откусив от шоколадки, отходит от тебя. — Такими темпами ты не сможешь участвовать в миссиях, твой зад станет не подъёмным. Наш самолёт не взлетит.
Он уходит из кухни, оставив тебя в состоянии, которого ты не испытывала со школы. Пока что слёзы не застилают твоих глаз, но ты берёшь свою кружку и направляешься в свою спальню. Она меньше, чем была в башне Мстителей Тони, но уютнее. Маленькое личное пространство, где ты отпускаешь себя. Твои щёки становятся мокрыми и покрасневшими от слёз, они горят, пока твои глаза не перестают слезиться. Твоё шмыганье тихое, потому что ты научилась плакать бесшумно.
***
Твой желудок скручивает. Тебе нужно было поужинать со всеми, а не притворяться спящей, когда Ванда хотела позвать тебя.
Баки рядом с тобой, следит за благотворительным вечером с крыши соседнего здания. К счастью, не говорит с тобой без необходимости. Может дело в наушнике и микрофоне, которые были включены всегда на протяжении всей миссии.
***
Голод снова даёт о себе знать, когда ты падаешь на диван рядом с Вандой, смотрящей «Друзей», она нашла канал, где крутят повтор серий слишком часто на твой вкус.
— Выглядишь уставшей, всё в порядке? Ты какая-то бледная, — произносит она, окинув тебя взглядом.
— Да, всё хорошо. — Ты прикрываешь глаза на секунду, чувствуя себя слишком уставшей, после прогулки из коридора в зал. Откинувшись на спинку дивана, ты не обращаешь внимание на посторонний шум, слишком быстро проваливаясь в темноту.
Это длится ни одну неделю. Ты стараешься есть меньше, даже слишком мало, но это лучше, чем чувствовать вину, после очередного приёма пищи. Слова Баки не покидают тебя, он заметил, что ты прибавила два килограмма, хотя тогда ты оправдывала себя тем, что это просто вода или может дело в цикле. Но сейчас ты чувствуешь себя лучше. Эта эйфория, которая медленно убивает тебя, после каждого момента твоей сдержанности.
Ванда бросает на тебя взгляд, и до неё доходит, что ты заснула. Она тянет руку к тебе, слабо трясёт тебя, пытаясь разбудить и предложить тебе переместиться в собственную кровать, которая была бы мягче и удобнее дивана.
Но ты не отвечаешь ей. И когда она касается твоей руки, то замечает какая ты холодная. Твои скулы слишком хорошо виднеются, синяки под глазами теперь можно разглядеть лучше, а кожа с примесью серого оттенка. Она понимает, что ты выглядишь не уставшей, ты выглядишь болезненно. Твоя одежда кажется слегка свободнее обычного, хотя Ванда не помнит, чтобы ты покупала что-то новое себе, во всяком случае ты не рассказывала об этом.
— Т/И? — она проверяет твой пульс, приложив два пальца к твоей шее. Он есть, не быстрый, но ощутимый.
— Всё в порядке? — голос Баки привлекает внимание Максимофф, когда она оборачивается, оглядывая бывшего Зимнего сол��ата. Беспокойство и волнение на её лице легко считываются, заставляя его понять, что что-то совсем не в порядке.
— Она потеряла сознание, я думала, она заснула, но она не приходит в себя. — Голос Ванды немного дрожит, когда она снова смотрит на тебя. — Открой окно, нужен свежий воздух...
Баки подбегает к окну, открывая одно, а затем остальные. Он нервничает, даже если по его внешнему виду не скажешь. Развернувшись, он замечает, что Ванда уложила тебя вдоль дивана, и сама стоит на коленях рядом с тобой.
— Нужно отнести её в спальню, — произносит Ванда. — Если она не придёт в себя через минут пять-десять, то придётся отвести её в больницу.
Баки подходит к тебе, и берёт тебя на руки. Ты поразительно лёгкая, даже если у него есть его супер сыворотка, он всё равно может различить тяжесть, людей или предметов, которую поднимает. Он не может не отметить, как болезненно ты выглядишь. Что-то в его груди предательски сжимается, заставляя его вспомнить последний ваш разговор не о работе. Ты же не подумала, что он говорил это на самом деле, ты никогда не воспринимала его слова всерьёз, ты даже его всерьёз не воспринимала.
— Аккуратнее, — произносит Ванда, когда Барнс кладёт тебя на кровать. Он обращался с твоим бессознательным телом как с хрустальным изделием.
Ванда суетится, накрывая тебя пледом, и снова просит его открыть окна в твоей комнате. Баки ни разу не был здесь и пользуется возможностью осмотреться. Он знает, что не стоит злоупотреблять этим, но всё равно рассматривает детали.
— Можешь побыть с ней, если она придёт в себя, ей нужно выпить кофе, я заварю его.
Ванда уходит, оставляя тебя с Баки. Он оглядывает тебя, скользя взглядом по твоему лицу. Ты выглядишь безмятежной, умиротворённой, нет привычной хмурости или тёплой улыбки, которой ты одаривала его лишь пару раз, пока он всё не испортил. Подойдя к тебе, Барнс садится на край кровати, и оглядывается на дверь, не желая быть пойманным. Он тянется к тебе, поправляя волосы и лаская твою прохладную кожу щеки. Твоё сердце бьётся, но медленно, слишком медленно. Тебе нужно будет обратиться в больницу, Баки надеется, что ты вот-вот придёшь в себя.
Может дело в том, что кто-то слышит его молитвы. Ты открываешь глаза, медленно и нерешительно. Твоим щекам возвращается цвет, когда ты делаешь глубокий и медленной вздох, и тогда твой взгляд падает на Барнса.
— Что ты здесь делаешь? — твой голос слабый, но он слышит в нём недоверие. Могла ли ты думать худшее о нём.
— Ты потеряла сознание, — произносит он, когда наблюдает за тем, как ты медленно, аккуратно поднимаешься. Он только сейчас обращает внимание на то, какая ты слабая. Раньше он не видел тебя такой, раньше ты могла бы победить его, может быть не в каждой битве, но у тебя были хорошие шансы. Ты была отличным соперником и справлялась не хуже любого члена команды, сейчас же он сомневается, что ты в состоянии встать с кровати. — Ванда пошла делать тебе кофе.
— Хорошо, что она, ты бы плюнул туда, — произносишь ты, наконец заняв своё место так, чтобы сидеть.
— Я бы не сделал этого.
— Неужели... ты можешь идти, не обязательно наслаждать видом моей беспомощности, — ты пытаешься обжечь его, настроенная воинственно, кажется это единственное на что у тебя есть силы.
Ванда заходит в твою спальню держа кружку, из которой идёт пар. Она подходит к тебе, определённо радуясь, что ты пришла в себя.
— Вот, ты должна выпить кофе.
Приняв кружку, ты смотришь на тёмную жидкость.
— Там... ты добавила сахар? — интересуешься ты, подняв взгляд на свою подругу. Ты всё ещё надеешься, что ни она, ни Барнс не понимают, почему ты была в обморочном состоянии. Он смотрит на тебя, наблюдает, и ты чувствуешь его взгляд, хотя и пытаешься игнорировать присутствие бывшего Зимнего солдата.
— Да. Это должно помочь. Я отвезу тебя в больницу, ты сдашь анализы, или можем позвонить Хелен, если это серьёзно, она поможет.
Ты поджимаешь губы, смотря на кофе. Он с сахаром, даже не с сахарозаменителем. Ванда говорит так будто не знает и не понимает, что с тобой и ты благодарна всевышнему за это. Может быть, никто из Мстителей не узнает, что один из супер героев голодает с большой периодичностью, стараясь есть только малокалорийные продукты или вовсе не есть. Тебе определённо было бы стыдно. Ты уже представляешь как Стив будет смотреть на тебя с жалостью и немного с осуждением, золотой мальчик Америки, он всегда так смотрит. Наташа будет разговорить с тобой, пока Сэм постарается отшутиться, пытаясь поднять тебе настроение. Ты не хочешь всего этого, это будет неловко, стыдно. Твоих мозгов хватает взломать сложнейшие коды, но не контролировать собственных тараканов в голове и понять, что ты губишь саму себя.
— Я в порядке, — произносишь ты. — Можно... можно ты сделаешь новый, без сахара.
Баки прожигает тебя взглядом, пока Ванда с удивлением смотрит на тебя.
— Зачем? Сахар тоже необходим, если он упал, то тебе нужно поднять его.
Ты чувствуешь, как всё твоё тело напрягается. Страх сковывает тебя, когда ты поднимаешь кружку, поднося её к губам. Они вдвоём смотрят на тебя, когда Баки вспоминает, что давно не видел, чтобы ты что-то ела. Он старался не следить за тобой, но, когда ты появлялась в пределах его видимости, он замечал всё что ты делала. И он знает, что тебя давно не было за завтраком, ты могла заварить чай и уйти, на ужин ты тоже редко приходила, стараясь пропускать его и говоря, что не проголодалась с обеда.
Баки не сложно сложить картину в едино, учитывая как часто и пристально он следил за тобой, даже если ты думала, что ему нет дела до тебя.
— Ей нужно поесть что-нибудь, — его голос тихий, но он привлекает внимание твоё и Ванды.
— Я сделаю сэндвичи. — Максимофф уходит, желая сделать всё, чтобы помочь тебе.
Ты делаешь глоток, немного обжигая язык, но терпимо. Теперь ты думаешь о калорийности этой кружки.
— Давно ты ела? — Баки смотрит на тебя, его нахмуренный вид не внушает тебе доверия и не располагает тебя откровенничать с ним.
— Это не твоё дело. Или ты боишься, что я съела твой шоколад? — интересуешься ты.
— Меня не волнует шоколад, Т/И, — произносит он. — Как давно ты ела что-то нормальное?
— Я хочу, чтобы ты ушёл.
Он смотрит на тебя с лёгкой обидой и сожалением. Чувство вины мучило его ещё и до того, как стало очевидным, что ты делаешь. Но теперь презрение захватывает его, заставляя понять, что вся эта затеянная им борьба не была бесследной для тебя. Пока он боролся с собственными чувствами, предполагая, что будет отвергнут и не принят тобой, что ты определённо заслужила кого-то лучше, он не понимал, что старается убедить самого себя, и тебя, в том числе, что это ты не была бы принята им, что это тебя бы он отверг. Баки был идиотом. Он не знал тебя, он забыл о том, что может ошибаться на твой счёт и совершенно не понимать, что твоё сердце намного чувствительнее, а разум не во всех аспектах жёсток и прочен.
— Мне жаль.
— Не нужно, теперь у тебя ещё больше повода сказать какая я глупая или некрасивая. Ты должен бы радоваться. — Твой взгляд опущен на кофе, которое ты больше не пьёшь.
Он сглатывает ком в горле, желая подобрать правильные слова, сказать, что совершенно не считает тебя непривлекательной. Наоборот, ты самая красивая девушка, которую он видел, что твоё тело идеально и он хотел бы поклоняться ему так часто, как ты позволишь. Джеймс хотел бы видеть тебя счастливой. Дать тебе столько шоколада, сколько ты захочешь, и говорить комплименты тебе так часто, как только сможет. Но он всё испортил. Ты не доверяешь ему. Ты ненавидишь его на самом деле и у тебя есть на то причина, Баки сам тебе её предоставил.
— Мне правда жаль.
— Потому что ты боишься, что я расскажу кому-нибудь? Они вряд ли поверят, что бывший сержант, друг Кэпа и пытающийся стать хорошим человеком Баки Барнс мог такое говорить или делать... не переживай, я не думала ничего говорить. — Ты знаешь о чём он говорит, и понимаешь, что он легко понял всю ситуацию.
Может было бы лучше, если бы ты сказала. Тогда он получил бы своё наказание. Это бы отпустило его, собственное презрение к самому себе могло бы исчезнуть, потому что все другие наполнились бы им.
— Вот. Я добавила больше тунца, если у тебя упал гемоглобин, это должно помочь.
Ванда ставит тарелку с сэндвичами, тебе на колени. Ты смотришь на них так, будто они пропитаны ядом, и только ты знаешь об этом.
— Я оставлю вас. Если что-то понадобиться, позовёшь. — Баки смотрит на Максимофф. Она кивает ему, и он выходит из твоей спальни.
Он думает, как должен исправить то, что сделал. Должен ли он пытаться? Позволишь ли ты ему исправить то, что он натворил?
11 notes
·
View notes
Daughtry - Home
29 апреля (3 года с *нп)
В углу скромной гостиной располагался небольшой буфет, полки которого служили в доме Сакамото как поминальный алтарь. Это место таило в себе скорбь и вечное почтение важным членам этой семьи. А стена, напротив выхода на участок, хранила на себе частички ушедших времен.
Первым этот мир покинул отважный офицер Майкл Лафферти.
Но еще задолго до трагических событий, будучи проблемным подростом, он без ума влюбился в свою одноклассницу, которая никак не обращала на него внимание. Нежного склада девушка не видела рядом с собой какого-то повесу и раз за разом отвергала ярые попытки Майкла завладеть вниманием возлюбленной.
Школа подошла к концу и их пути разошлись. Но только до того знаменательного момента, когда уже молодого офицера Лафферти перевели в новый штаб полиции, где его потухшее сердце всколыхнула встреча с секретарем местного участка, по совместительству — его давней зазнобой. Только в этот раз его чувства оказались взаимны. Без памяти влюбленная Элоиза уже после третьего свидания дала согласие провести всю свою жизнь вместе с Майклом.
Далее последовала скромная свадьба, переезд в общую квартиру и... Безуспешные попытки воплотить свою любовь в виде общего ребенка. Череда выкидышей, море слез и годы проведенные в стенах больницы. И вот, на 27 день рождения Майкла Элоиза Уэйн явила миру самый важный подарок в жизни своего супруга — малышку, названную в честь любимой бабушки Майкла, Тэодору.
Пять невероятно счастливых совместных лет...
Они оборвались в тот момент, когда шальная пуля забрала жизнь вечно веселого и такого любимого Майкла. В момент облавы на наркопритон, мужчина помогал выбраться из-под обстрела девушке информатору с ее новорожденным ребенком. Прикованное к несчастным людям внимание подвело Майкла, и получив две пули в левое легкое, парень скончался на месте, мысленно переносясь к своим дорогим девочкам.
Пытаясь как-то унять свою горечь, Элоиза превратила свою жизнь, и жизнь малютки Тэи в постоянные переезды. Но кочевая жизнь их закончилась у подножья горы Комореби.
Здесь, в Вакабе, родился и провел всю свою жизнь Осаму Сакамото. Несмотря на традиции, именно младший сын остался верен родному дому, и находился рядом до конца дней своих уже глубоко престарелых родителей. Общение со старшими братьями мужчина не поддерживал, да и те не горели желанием... Либо их сомнительный образ жизни просто не давал возможности иметь хоть какую-то связь с родней.
Осаму смиренно проживал свою спокойную жизнь, когда в какой-то момент мужчина осознал, что пришла пора переходить на новый этап. Как раз, на одном из приглашенных ужинов, его старший коллега не познакомил тридцатидвухлетнего Сакамото со своею дочерью. Кроткая Йоко идеально подходила в качестве спутницы жизни для Осаму. Но мужчина решил не давить на девушку, позволяя ей самой принять важное решение. Приглядывавшись друг к другу около года, пара, все же, решила пожениться. А через год у новоиспеченной четы Сакамото появился малыш Ичиро.
Легкий характер матери позволял любимому чад�� все, чтобы оно не пожелало. А Осаму, со временем, просто устал бороться с вольностью жены. Неплохое приданное позволяло Йоко не беспокоиться о постоянном заработке, и все свободное время женщина проводила на пленэрах в сопровождении своего малютки.
Но время неумолимо ускользало, как и гаснущее здоровье любимой матери Ичиро. Женщина медленно, но верно умирала. Семь мучительных лет Осаму пытался вытянуть из пут смерти свою супругу. Но видимо, то что предрешено — не минуемо...
Ичиро до сих пор помнит, как сидя на кухне у своего дедушки доедал остывший ужин, как оглушающе прозвенел на всю комнату телефон, как молча уставившись потухшими глазами в никуда, скатился по стене пожилой мужчина. Любимая дочь, жена и мать в этот раз проиграла схватку ценой своей жизни. Ее изношенное сердце остановилось.
Молча перенося горе, Осаму переключил все свое внимание на сына, которого он так бессовестно игнорировал все эти годы жуткой борьбы с болезнью Йоко. Теперь Ичиро был центром его жизни, стал его надеждой на светлое будущее.
Они были счастливы лишь вдвоем, отдавая дань памяти той, кто позволил им встретиться в этом мире.
Как-то возвращаясь с очередного дополнительного занятия Ичиро заметил у дороги незнакомую машину. С любопытством заглядывая в коридор дома, мальчишка увидел на пороге краснощекую девчушку. Широко распахнув свои серые глаза, она пристально рассматривала только что вошедшего юнца. На голову выше Ичиро, слегка полноватая девушка протянула к нему свою пухлую ручку.
Теа: Я Теодора, но ты можешь звать меня просто — Теа.
Парень было протянул свою ладонь для ответного приветствия, как из-за угла появился Осаму в сопровождении какой-то блондинки. Они так ярко улыбались друг другу... Настолько ярко, что парнишке показалось, что свет, исходящий от этих двоих вытеснял его щуплое четырнадцатилетнее тельце прочь из этого дома.
Ичиро резко одернул руку, а Теа лишь неловко поправляла лацкан форменного пиджака старшей школы Вакабы на своей уже заметно пышной груди.
В этот вечер Ичиро познакомился со своей будущей мачехой и новоиспеченной сестрой.
Не успела проскрипеть тугоотворяющаяся дверь, как на Тею налетела с крепкими объятьями Элеонора.
Теа: Мамуля!
Элеонора: (Все крепче и крепче прижимая к себе дорогую дочь, причитала:) Моя девочка! Так исхудала.
Теа: Ну мам, не говори ерунды, мы просто давно не виделись.
Тонкий аромат розы, переплетающийся с незатейливой ноткой свежей смородины нежно окутал девушку. Мягкие короткие волосы приятно щекотали кожу щеки, а тихий и спокойны голос нашептывал слова любви к своему драгоценному ребенку.
Теа: (Растянувшись в улыбке) Я тоже очень соскучилась, мам.
Несколько неловких шагов, и Ичиро тоже показался на пороге дома семейства Сакамото. Окинув коротким взглядом щебечущих женщин, парень ощутил приятную теплоту внутри. Словно их радость воссоединения распространялась и на всех тех кто будет находиться рядом.
Но переведя свой взор чуть вперед, перед парнем возвысилась широкоплечая фигура его отца.
Мужчина молча стоял и, казалось, совершенно безразлично смотрел прямо на только что прибывшего Ичиро. Его холодные глаза обдавали морозным жжением, отчего желание попятится назад к двери, в голове парня, нарастало все с большей силой.
Но вместо сокрушительного побега, Ичиро лишь равнодушно смотрел в ответ своему отцу. В помещении повисло легкое напряжение, будто бы оба мужчины решили посоревноваться в номинации на самый ледяной и безучастный взгляд.
Еле отовравшись от дочери, зеленые глаза Элеоноры одарили парня волной тихой нежности. Сдерживая порыв прижать к себе Ичиро, женщина лишь со всей теплотой в своем голосе произнесла:
Элеонора: Здравствуй, Ичиро! (Заботливо добавила:) Не укачало в дороге?
Ичиро: (Учтиво кивнув головой в знак приветствия, коротко ответил:) Благо, уже давно как не страдаю от этого.
Элеонора: (Будто бы ощутив прилив душевного облегчения, радостно добавила:) Вот и славно.
Звонкий голос Теи перебил их неловкий диалог, и вмиг, на ясном лице Элеоноры засияла самая яркая из ее улыбок.
Не заметив как спина Осаму скрылась за стеной, Ичиро лишь услышал его стальной голос:
Осаму: Достаточно толпиться у порога, идемте в дом. Я хочу нормально поприветствовать свою дочь.
Женщины засеменили в сторону гостиной, а Ичиро лишь с напускной невозмутимостью смотрел им в след, снова жадно хватаясь за мысль о том, как близко к нему дверь и желанный побег из этого проклятого дома.
37
☚36 / 38☛
P.S Что-то поперла у меня продуктивность XD Так что не теряйте недавно вышедшие несколько постов нажав на указатель с нумерацией и ссылочкой)
P.S.2 Я постоянно извиняюсь за посты с большим количеством текста, ну тут я реально сокращала как могла =_=" Пост можно было бы поделить, но, думаю, в таком варианте он более уместен.
P.S.3 Что-то я неожиданно заметила какой симпатичный Ичиро на последнем скрине... Легкая угрюмость ему к лицу)
46 notes
·
View notes
Недавно начала перечитывать первую половину TMNT IDW и в какой-то момент дошла до одного из своих любимых выпусков. Обычно когда фанатов спрашивают, какие выпуски IDW у них любимые, они упоминают «Падший Город», «Атаку на Технодром» или «Отмщение»…что неудивительно, они и у меня любимые! Но знаете какой ещё выпуск мне очень нравится? «Империя Утромов». Вот только в отличии от первых трёх о нём почти никто не говорит, особенно в руфд, так что я решила взять это дело в свои руки. Нравится ли мне этот комикс просто потому что Ханикатт мой любимый герой а Крэнг и Стокман мои любимые злодеи и так уж получилось что все трое в этом выпуске есть? Да, личный bias в таких вещах играет важную роль, но есть и ещё одна причина. А именно - «Империя Утромов» действительно хорошо написан (и нарисован, но тут уже вкусовщина…лично мне нравятся неряшливый лайн и ограниченная палитра)
Начинается комикс с монолога Фуджитоида, который заканчивается словами о том, что "всё сломано". Этот монолог также задаёт главную мотивацию Ханикатту - он просто хочет умереть, дабы Крэнг больше не смог использовать его знания для постройки Технодрома и уничтожения Земли. В этом монологе он также признаёт, что на данный момент является не более, чем пленником и пешкой - интересная деталь с учётом того, что точно также его называл Стокман в своём Villain Micro
Чуть позже Бакстер и Фуджитоид встречаются уже лично. Это не первая и не последняя встреча этих двоих, однако Стокман считает иначе, поскольку, на удивление Ханикатта, не знает о том, что всё это время именно он был Четом Алленом. И это ключевой элемент их взаимодействий в ИУ - технически, они оба друг-друга знают, но как в итоге выяснится, знали они друг-друга недостаточно хорошо, потому что там, в Стокгене, в каком-то смысле они оба врали друг-другу. Но теперь Стокген разрушен. Как и их жизни. И всё из-за Крэнга. На почве этой общей ненависти к генералу-утрому эти двое вновь становятся напарниками и идут останавливать Крэнга…Вот только если Ханикатт хотел уничтожить Технодром, то Стокман хочет уничтожить оставшихся утромов. Зачем уничтожать величайшее в мире оружие, расстраивая планы врага, если можно причинить ему настоящую боль
После этих слов Фуджитоид решает остановить Бакстера, хотя поначалу хотел использовать эту возможность улизнуть и уничтожить себя.
Если соединить строчки из начала и конца первой главы «Империи Утромов», то получится "всё сломано…но я могу всё исправить". Что несомненно круто, но я больше хочу поговорить о другой детали…
Разумеется Ханикатт решил остановить Стокмана в первую очередь потому, что он хороший нравственный человек…но мне кажется интересным то, что он решился на это именно после слов о том, что если забрать у Крэнга всё, что ему дорого - у того больше не будет причин существовать. Потому что Зэйтон ведь и сам проходил через это. Смерть любимой семьи не остановила его а напротив, дала ему ещё больше причин ненавидеть Крэнга, придала решимости остановить того раз и навсегда. Так где гарантия того, что Крэнг не поступит точно также, и не уничтожит человечество просто напросто из ярости?
К слову, о Крэнге. Данный выпуск, как можно догадаться по названию, посвящен в первую очередь лору утромов и раскрытию Крэнга как персонажа, и я не могу об этом не поговорить. Тот прошёл путь от желания добиться уважения от своего отца, до ненависти к нему. И не смотря на это, яблоко от яблони не далеко упало - Куанин не слушал ничьи предостережения - сначала Лоркуа, потом Крэнга, а затем и Зэйтона…но по итогу Крэнга ведь погубило ровно тоже самое стал совсем как свой отец. Кстати, о смерти Куанина - интересно то, что согласно 18 главе Куанин умер на борту своего утопающего корабля, а согласно «Империи Утромов» - сгорел в своей штаб квартире. Так вот, я не думаю, что это ошибка сценаристов - я думаю, что либо "утопающий корабль" был метафорой, либо…Крэнг солгал Зэйтону и выжившим утромам, не рассказав о том, что у него был шанс спасти отца. Но, не смотря на это, Крэнга, в отличии от Куанина, всё же можно назвать хорошим лидером готовым на всё, ради спасения своего народа
В этом он со своим заклятым врагом Ханикаттом даже в чём-то похож - они оба готовы рискнуть своей жизнью ради спасения других. Да, Крэнг злодей, но если так подумать, то в его действиях есть доля благородности…в отличии от Стокмана, действующего исключительно в своих интересах. Ханикатт думал, что они могут стать напарниками и вместе спасти Землю, но всё это время Стокман хотел спасти лишь самого себя. Он не хотел остановить Крэнга и уничтожить Технодром - он хотел сместить Крэнга и забрать Технодром себе, а Фуджитоида убрать, как пешку с шахматной доски.
Ханикатт, понимая, что Бакстер ни во что его не ставит и является не просто аморальным человеком, а самым настоящим злодеем и его полным антитезисом, решает остановить не только Крэнга, но и Стокмана, в ходе чего он не боится пользоваться деструктивными методами обоих, тем самым доказывая, что его не стоит недооценивать. Однако позже Стокман вновь недооценил Ханикатта решив, что уж теперь то он точно попытается сбежать или уничтожить себя…но вместо этого тот решил остаться и помочь не только своим друзьям с Земли, но и своему врагу Бакстеру.
Стокман хотел убить утромов и обвинить во всём Фуджитоида. Фуджитоид же спас утромов и соврал Крэнгу, что Стокман тоже пытался помочь, тем самым оставив всех в живых. Сам же Крэнг не знает, зачем Ханикатт помог ему, но на самом деле он ему и не помогал - Зэйтон хотел спасти утромов, а не Крэнга лично, и заодно защитить землян от его разрушительного гнева…но вместо того, чтобы произносить это вслух, Ханикатт вновь врёт, на этот раз о том, что устал сражаться и просто хочет остаться вживых, а содействие Крэнгу отлично этому поспособствует. Крэнг понимает этот мотив, а потому верит Фуджитоиду, но, как мы знаем, на самом деле всё ровно наоборот - Ханикатт давно уже устал от жизни, но решил продолжить сражаться ради своих друзей.
Завершая пост скажу, что у комикса есть ещё один общий посыл - ни Стокман, ни Крэнг, ни Ханикатт не могут бороться в одиночку, и всё это время подыскивали себе союзников, в результате чего вышло так, что сегодня им прошлось просить помощи у тех, у кого им её следовало просить в последнюю очередь. А ещё я честно говоря не знала в какую часть текста это впихнуть, но помимо параллелей сюжетных, в «Империи Утромов» есть ещё и параллели визуальные и просто напросто отсылки. Упоминание Д’хуниба в начале в комиксе про Ханикатта - мелочь а приятно. И момент со Стокманом, у которого "всё сгорело до тла", тоже явно был добавлен не просто так…ну и, конечно же, те две страницы, где Фуджитоид и Крэнг расшибаются об скалы (картинок не будет, я уже превысила лимит изображений в посте)
честно говоря под конец я уже забыла, что вообще хотела сказать этим постом, нО надеюсь вам понравилось. главная мысль поста наверное просто напросто в том, что «империя утромов» отличный комикс и я всем вам советую его прочитать!
4 notes
·
View notes